"социального философа", но
не была дана сыну , поскольку сказано, что только через "Святого Духа мы узнаем Христа, Сына Божия и Бога, ив Сыне созерцаем Отца. Ибо слово по природеѕ вестник ума; дух жеѕ обнаружитель слова. Подобный же и совершенно равный образ Сынаѕ Святой Дух, в одном только отношении, имея различие
note 2; в том, что Он
исходит . Ибо Сын, хотя
рожден , но не исходит. И каждого отца естественный образѕ сын. И это первый род изображения:
естественный ". Но "образ" есть тождество "идеи", как это следует из разбора рассмотренной ранее коллизии П.Д.Юркевича (см. стр.9). Поэтому восхищаемое и чаемое по благодати в сознании верующих, а потому и самих отцов Церкви, есть апофатическая антиномия богословия, зафиксированная в самом противоречии в форме антиномии конфессионального христианского богословия как данность.
Соборное учение св. отцов об исхождении Св. Духа от Отца, в чем поступает, согласно постановлениям св. отцов 3-ро,-4-го, 5-го, 6-го и 7-го вселенских соборов, запретивших всякое изменение никеоцареградского символа. В противоположность Восточной православной церкви, Западная церковь нарушила постановления отцов этих соборов и внесла в учение о Св. Духе изменение. Именно, в начале V века некоторые учители Западной церкви при определении личного свойства Св. Духа начали утверждать, что Он исходит вечно не только от Отца, но и от Сына—Filioque, откуда и учение их названо филиоквистическим. Восхищаемое стяжание Духа превращается в "смотрение сквозь пальцы на игру детей до одури, до одышки", и вопрос об исхождении Св. Духа с особенной страстью в зыби водного стекла словопрений заколебал Запад в VIII столетии. Император Карл Великий, чтобы положить конец бесконечным словословиям, созвал в 809 году под своим личным председательством собор для раcсуждения о присоединении к символу веры “и от Сына”—Filioque. На этом соборе было постановлено утвердить символ веры с этой прибавкой. От лица императора и собора было отправлено в Рим посольство к папе Льву III с восхищаемой формулой и просьбой утвердить новый догмат. Но папа не дал своего согласия на внесение Filioque в символ веры и приказал начертать никеоцареградский символ Веры на двух серебряных досках, на одной—по-гречески, на другой—по-латыни и повесить эти доски в храме Св. Петра с надписью: “Я. Лев, поставил это по любви к православной Вере и для охранения ее".
Так на чешуйчатой броне словопрений и брани, несмотря на отказ Льва III признать прибавку Filioque законной, она получила распространение во многих местах Испании, Италии и Германии. Антиномия восхищаемого и чаемого по благодати разделила мирян и отцов церкви в своей мучительной надежде Воскресения. Когда же папские миссионеры, во второй половине IX ст., пытались распространить символ Веры с прибавкой Filioque и на Восток, а именно в Болгарии, константинопольский патриарх Фотий возвысил свой голос против неправильной прибавки к символу Веры Filioque и на соборе в 866 г. осудил ее. Когда было допущено это прибавление к символу Веры в самом Риме, точно не известно, во всяком случае, не ранее 1014 года. Разлука ортодоксальной, т.е. православной Церкви, и католической церквей была оформлена как факт антиномии.