Возле витиевато украшенного фонтана собралась группа мужчин; они стояли, засунув руки в карманы мешковатых брюк, время от времени со смаком сплевывали и были поглощены разговором, в то время как их женщины сновали взад-вперед через площадь, неся тяжести на головах, чтобы на руках можно было держать младенцев.
Потом появился «ламборгини» и, резко затормозив, остановился в клубах пыли на дальнем конце площади.
С силой захлопнув дверцу машины, водитель запер ее и без особого интереса огляделся по сторонам. Он был высоким, худощавым, и, когда наконец двинулся, его походка оказалась раскованной и грациозной, но в нем не было ни капли женственности, скорее наоборот – он производил впечатление силы и агрессии, которые удерживаются на очень прочной цепи. Мужчины у фонтана, обернувшись, посмотрели на него, пока он не спеша шел вдоль магазинов с выставленными товарами, а потом, снова собравшись в группу, продолжили разговор.
Я вполне могла представить себе, что они говорили. Этот турист был не тем человеком, с которым можно затеять ссору. Когда он подошел ближе, они не улыбнулись, зато женщины заулыбались, и я поняла, что так поступило бы большинство женщин. Он относился к тому типу мужчин, внимание которых приятно любой женщине, будь она утонченная дама или крестьянка. Он вошел в кафе на противоположной стороне площади, а через несколько минут появился из темноты с бутылкой вина и стаканом и, сев за один из убогих металлических столов и небрежно откинувшись на спинку стула, налил себе, как мне показалось, полный стакан вина.
Я с интересом наблюдала за ним. Быть может, страшный секрет незнакомца – всего-навсего алкоголизм? Почему-то я в этом сомневалась. Новый постоялец был похож на человека, который строго контролирует себя. Мое присутствие, даже на расстоянии, равном ширине мощеной площади, несомненно, не осталось незамеченным, но он не взглянул в мою сторону. Не хорошо хвастаться, но я знала, что отношусь к тем девушкам, ради которых мужчины останавливаются, чтобы взглянуть второй раз, однако я всегда стремилась избавляться от назойливых поклонников, а не привлекать их. Что же касается англичанина, то я не удостоилась его второго взгляда. А ведь ему было известно, что я остановилась в том же отеле, и, судя по цвету моих волос и кожи, можно было абсолютно безошибочно понять, что мы одной национальности. Против воли у меня пробудился интерес к нему. Я заказала еще кофе, устроилась поудобнее и дала волю своему воображению, пытаясь составить список причин такого же, как у меня, безысходного выражения в его глазах.