Ранним утром юнкера взяли под охрану ключевые объекты. Два или три отряда были посланы для защиты Зимнего дворца. К ним присоединились: так называемый Женский батальон смерти, состоявший из 140 добровольцев; некоторое количество казаков; отряд самокатчиков; сорок инвалидов под командованием офицера, имевшего протезы вместо обеих ног; несколько артиллерийских расчетов. Как ни странно, не было ни одного пулемета. Юнкера закрыли типографии «Рабочего пути» (переименованной «Правды») и «Солдата». Отключили идущие в Смольный телефонные линии. Отдали приказ поднять мосты над Невой, чтобы воспрепятствовать проникновению в центр города пробольшевистски настроенных рабочих и солдат. Штаб запретил войскам гарнизона выполнять какие-либо Распоряжения ВРК, а также приказал арестовать комиссаров ВРК, но это сделано не было>187.
Эти приготовления вызвали в городе панику. К 14.30 большинство учреждений закрылись, люди поспешили домой, и улицы опустели.
Для большевиков все это было сигналом «контрреволюции», которого они ждали. Первым делом они занялись освобождением своих газет и успешно завершили эту операцию к 11 часам утра. Затем ВРК послал вооруженные отряды для захвата Центрального телеграфа и Российского телеграфного агентства. Телефонная связь со Смольным была восстановлена. Таким образом, первыми объектами, на которых заговорщики сосредоточили свои действия, были центры информации и линии коммуникации.
На протяжении всего этого дня применение силы потребовалось лишь однажды — когда отряды ВРК сводили мосты на Невой.
Вечером 24 октября, когда восстание вошло уже в окончательную и решающую фазу, ВРК выпустил заявление, что, несмотря на слухи, речь идет вовсе не о восстании, а о защите «интересов Петроградского гарнизона и демократии» от контрреволюции>188.
Вероятно, введенный в заблуждение этой дезинформацией, Ленин, который оставался совершенно не в курсе событий, послал своим товарищам отчаянную записку, убеждая их начать то, что они и так уже делали:
«Я пишу эти строки вечером 24-го, положение донельзя критическое. Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно.
Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооруженных масс.
Буржуазный натиск корниловцев, удаление Верховского показывает, что ждать нельзя. Надо, во что бы то ни стало, сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружив (победив, если будут сопротивляться) юнкеров и т.д. <...>