Император вернулся в Берлин. Он намеревался, до своей поездки на север, принять участие в траурных торжествах в Вене. Но австрийское правительство сообщило, что оно не может в достаточной степени обеспечить его личную безопасность. Представление союзного правительства о размерах беспорядков, сообщение, что следы убийц вели к официальным сербским учреждениям, и мнение австрийской дипломатии о необходимых шагах, указывали на серьезность создавшегося политического положения. Император решил, ввиду этого, отказаться от своей поездки. Но рейхсканцлер фон Беттман доложил ему, что это усилит политическое напряжение. Таким образом, против воли императора, поездка состоялась. 6 июля «Гогенцоллерн» отплыл в сопровождении крейсера «Росток» и миноносца «Слейпнер» в Норвегию. Политический барометр в Берлине был установлен на мир.
Генеральный Штаб был уже давно приучен к политическим кризисам. Разразившийся теперь кризис был, правда, особенно серьезным вследствие различных обстоятельств. Господствующее мнение не считало, что в лице убитого наследника Германия потеряла безусловно верного друга. Имелось, однако, убеждение, что в его лице была устранена ярко выраженная личность с твердой волей, в которой Германия нуждалась на тот случай, если ожидавшаяся в близком будущем кончина императора Франца Иосифа повлечет за собой тяжелые потрясения в сложной государственной жизни союзной Австро-Венгрии. Новый наследник, эрцгерцог Карл, был молод и неопытен. К этому присоединились сведения из России о пока еще слабо поддававшихся контролю и отрицавшихся русским правительством передвижениях войск из Сибири в Европейскую Россию и о пробных мобилизациях, повышавших боевую готовность русской армии. Несмотря на это, и для Генерального штаба оставался действительным пароль политических органов власти о необходимости избегать всякого дальнейшего [92] возбуждения общественного мнения.
Ничего не было изменено в предусмотренном на лето распределении времени. Приготовления к осенним императорским маневрам на Рейне между VII и VIII армейскими корпусами были закончены и отпуска в Генеральном штабе были распределены. Так, например, начальник Генерального штаба, генерал-полковник фон Мольтке настаивал на своем пребывании в июле в Карлсбаде. Благодаря такому положению дел, господствовало убеждение, что и этот политический кризис, подобно предыдущим, пройдет без призыва к оружию. Чрезвычайное усиление разведки против России не считалось еще необходимым, а предоставленный мне с начала июля до середины августа отпуск не был отменен.