– Ваша Элисон, похоже, замечательная женщина.
– Это так, но она больше не моя Элисон. Спустя несколько недель после появления из изгнания, она вышла замуж за одного из самых печально известных повес Англии, и я точно знаю, что он полностью переродился. Теперь он трезвый, ответственный, и опьянен ею настолько же, насколько она им. Сейчас Элисон счастлива, и она имеет на это право. Она – одна из тех редких людей, которые выковали себе второй шанс для счастья. – Рэндольф сцепил пальцы и уставился на огонь. – Начиная с сентября, я только и твержу себе, что все сложилось как нельзя лучше. Ее сильный характер был бы потрачен на меня впустую. У меня нет никаких достойных недостатков, требующих ее вмешательства, несомненно, я очень быстро надоел бы ей.
– Вы все еще любите ее?
Он вздохнул, его лицо ничего не выражало.
– Я был молодым человеком, который был любим молодой женщиной. Но ни одного из них больше уже не существует.
Это не был настоящий ответ, но, по крайней мере, теперь Элизабет понимала, почему он предложил ей карт-бланш[41]: она напоминала ему женщину, которую он любил. Но как же его жена вписывается в эту картину? В годы одиночества, когда леди Элисон исчезла из его жизни, он, должно быть, женился без любви и жил, сожалея об этом. Элизабет не посмела расспрашивать его о браке; она уже и так была непростительно любопытна. С печалью в голосе она произнесла:
– Возможно, только молодежь достаточно глупа или достаточно смела, чтобы влюбляться, и это – та причина, почему вторые шансы даются очень немногим.
Вспомнив о своих волосах, Элизабет решила, что пора дать им свободу, или к утру ее будет мучить головная боль. Вынув все шпильки и убрав их в корзину, чтобы не потерять, она начала расчесывать свои спутавшиеся завитки пальцами в бесполезной попытке придать им благопристойный вид. Когда Рэндольф поднял голову, она объяснила:
– Если сюда заявятся волки или другие дикие животные, я, пожалуй, со своими волосами смогу сыграть Медузу-Горгону и превратить их в камень.
Он хихикнул, выходя из своего угнетенного состояния.
– Вы должны как можно чаще распускать свои волосы – это вам очень идет.
Элизабет закатила глаза в комическом недоверии, и он задумался, а верит ли она хотя бы одному произнесенному ей комплименту. По правде говоря, в свете костра, игравшего в ее каштановых волосах, переливающихся красными и золотыми оттенками, она выглядела очень привлекательной. Возможно не красивой, но совершенно точно притягательной.
Рэндольф торопливо отвернулся к огню, понимая, что при данных обстоятельствах ход его мыслей принимает опасный оборот, а ведь она ясно дала понять, что он не вписывается в ее планы на будущее. Очевидно, помня свою прошлую любовь, она не хотела выходить замуж без любви. Возможно, в этом она поступала более мудро, чем он, поскольку его единственная попытка привела к пагубными последствиями. Тем не менее, чем больше он общался с Элизабет Уокер, тем увереннее он становился в своих мыслях о том, что им было бы очень хорошо вместе, если бы она снизила свои запросы и приняла его таким, каков он есть.