— Это не страшно, — успокоила ее мать. — Найми преподавателя, он отрепетирует с тобой каждое слово.
— Мамочка, ты абсолютно права. Спасибо тебе за совет. До свидания, — затараторила Роми, услышав, что Ален открыл дверь душа.
— До свидания, милая. Ганс перезвонит тебе насчет контракта.
Молодые люди вылетели в Рим. Репетиции, начавшиеся через день после их приезда, оживили их отношения. Они вели себя, как два года назад на съемках “Кристины”: спорили, ругали друг друга, репетировали дома сцены из спектакля. Оба пытались придумать что-то новое, разумеется, соблюдая при этом все требования Висконти. Он заказал им великолепные костюмы и не уставал отрабатывать каждый эпизод пьесы, каждый жест, чтобы довести исполнение ролей Аленом и Роми до автоматизма. Вначале обоим было очень сложно, они не умели правильно держаться на сцене, а Роми приходилось брать уроки дикции у французского педагога, чтобы произносить свою роль без акцента.
Последние репетиции проходили в Париже. Магда Шнайдер вместе с сыном приехала на премьеру пьесы и присутствовала на генеральной репетиции.
— Ты прекрасно играешь, — похвалила она дочь. — Только почему ты так бледна?
— У меня очень болит живот, вот здесь, — Роми дотронулась до левого бока и поморщилась. — Наверное от волнения.
В ресторане, куда они пошли все вместе обедать, ей стало совсем плохо, и она не смогла проглотить ни кусочка.
— Господи, хоть бы не оказалось, что это аппендицит, — сказала Магда.
— Не может быть! — воскликнул Ален. — До премьеры осталось всего несколько дней. Очень сильно болит? — тревожно спросил он девушку.
— Нет. К вечеру все пройдет. Не волнуйся, милый.
Вернувшись домой, Роми еле сумела дойти до постели.
— Позвони профессору Милле, — попросила она Алена.
Он поспешно снял трубку и набрал номер доктора. Прибывший через час врач поставил девушке диагноз “Острый аппендицит” и вызвал машину, чтобы отвезти ее в больницу. Висконти, Делон, родные девушки и остальные актеры, занятые в спектакле совершенно потеряли покой. В постановку была вложена огромная сумма денег. Срыв премьеры означал огромные потери и являлся для суеверных актеров плохим знаком. Сразу после операции Ален навестил невесту в больнице:
— Актеры желают друг другу “сломать ногу” или другие глупости, — ласково сказал он. — Но ты устроила нам незабываемый сюрприз.
— Милый, что говорит врач? Я смогу выступать? — спросила Роми.
— У тебя нет другого выхода, — ответил он. — Меня только что осенило — ты устроила генеральную репетицию на операционном столе! Я должен заколоть тебя кинжалом в финале спектакля, и ты заранее подготовилась к этому.