— Николай Макарович, я понимаю, что мой визит вас не обрадовал, но что поделаешь. Просьба у меня конкретная и легко выполнимая: мне нужен план Гохрана, расположение сейфов; посты внутренней охраны, ежели они существуют; слепок с ключей, какие только можно достать; список оружия, которое находится в распоряжении вахтеров, тайная сигнализация — где находятся провода, куда ведут, — словом, вы понимаете…
— Как не понять…
Ощущение томительной пустоты в животе постепенно прошло, руки снова потеплели, и кончилась противная дрожь в коленях. Мысль работала четко и слаженно — как у Пожамчи бывало всегда в минуты наибольшей опасности.
«Ограбление пойдет мне на пользу: вся недостача на ограбление спишется, — думал Пожамчи, застегивая пуговицы на пижаме, — а если он сломит голову и его шлепнут — тоже хорошо, не будет за мной ходить тенью. Только бы все это оттянуть на тот день, когда я пересеку границу. Ждать недолго. Как только выгоднее: чтоб его шлепнули — тогда надо донос писать — или чтоб все у него вышло?»
— Так, — сказал он шепотом, — ясно… Дело трудное и крайне рискованное, Виктор Витальевич…
— Я Дмитрий Юрьевич, и, пожалуйста, мое имя забудьте — это в ваших же интересах.
— Понятно, Дмитрий Юрьевич, понятно, дорогой мой…
Воронцов снова одернул его.
— Я не «ваш дорогой», не сюсюкайте и рассуждайте вслух, если у вас есть какие-то сомнения по поводу моей просьбы.
— Просьбу выполню.
— В каком объеме? Ключи достанете?
— Постараюсь, слепок постараюсь сделать.
— Когда?
— За недельку управлюсь.
— Сигнализация там у вас есть?
— Вроде бы нет.
— Посты внутренней охраны? — Воронцов спрашивал быстро, требовательно, приглашая Пожамчи к быстрым и четким ответам. Глаза его были прищурены — стальные, безжалостные, и Пожамчи не мог противиться силе, скрытой в его глазах, не успел горестно подумать: «Вот что значит кровь! А я из дерьма вылез, туда же и кану».
— Нету. Вроде бы нету, я там ночью-то не бывал…
— «Вроде»? Или точно?
— По всему — точно. Там в окнах свету нет по ночам.
— Это мне известно. План можете начертить?
— Какой?
— Где расположены сейфы?
— Могу.
— Сколько там ключей?
— Двенадцать сейфов и тринадцать несгораемых шкафов.
— Где что лежит? Можете указать?
— Камни там лежат.
— Я понимаю, что не куриный помет. Где бриллианты, где изумруд. Какой сейф самый ценный, какой — победней… Это можете назвать?
— Могу.
— Так зачем же вам неделя на все это? — спросил Воронцов; усы его ощетинились, и Пожамчи подумал: «Как Петр Великий, честное благородное».
— Для точности. И потом ключ достать…
— Ключ достанете к завтраму.