— Ясно. И далеко она отсюда?
— Да через Зеленушку переправится надо, и аккурат под холмистой гривой она вроде и шла раньше. Шакалы из королевств туда часто посылают своих солдат, чтобы хайтов пощипать в четвертый год. Говорят, если им здесь хорошую трепку задать, то они меньше разорения на востоке причиняют. Думаю, в этих словах правда есть — сил у них меньше остается, чтобы на восток посылать. Хотя, как по мне, так пусть их на востоке и встречают, у своих земель, а к нам не лезут. У этих барончиков да герцогов поход к Фреоне это вроде как прогулка. Украдут все, что успеют, снимут башку зазевавшемуся триллу, а потом четыре года у себя там песни поют, как они мир от нашествия Хайтаны спасли. Жабьи дети…
Кабан, подойдя к Максу, поинтересовался:
— Что это ты так заслушался?
— Эти кшарги говорят, что всадники эти на север ушли. Очевидно там их главные силы.
— Ну и хрен с ними, нам же проще. Пусть с ними теперь Монах там разбирается — это его проблема.
— Кабан — у Монаха теперь нет своих проблем… Почти все его проблемы автоматически становятся нашими… Да и дожди вот-вот зарядят… чую я… А с ними начнется самое главное… сам знаешь…
— Это пусть начальство думает, что дальше делать. Раз эти разбойники нашу землю покинули, нам назад надо идти. Не знаю как ты, а меня достала постоянная беготня по этим дебрям. Да и комары уже литра два кровищи высосали — морда от укусов так распухла, что при каждом шаге колыхается.
— К Кругу пойдем, или по тропе вдоль берега?
— Давай по берегу. Может наших рыбаков углядим, или еще кого-нибудь знакомого, да и пошлем на правый берег, чтобы нам корабль выслали. Эй, ребята, вырежьте конинки помоложе, на ужин!
Сплюнув, Кабан буркнул:
— Достала уже эта конина. Уходим быстрее, пока я на человечинку не соблазнился. Надеюсь, кшарги эту падаль зароют… А не зароют, так хрен с ней — воронам тоже чем-то питаться надо.
* * *
Проснувшись, Добрыня не сразу понял, что его разбудило. Может, просто кошмар приснился? Покосившись в окошко, затянутое пластиковой пленкой, увидел красные отблески. Сонливость как рукой сняло. Поспешно запрыгнул в штаны, напялил грубые кожаные чуни, так и выскочил за порог.
Огляделся, не сдержал облегченного вздоха — горело не в поселке, а где-то за стенами. От Хрустальной далековато, значит это не мельница, и грандиозные убытки островитянам не грозят.
От пожарища донесся грохот взрыва, в ночное небо взметнулось ярко-оранжевое облако огня. Только тут Добрыня понял, что взрыв уже не первый — именно это его и разбудило.
— Лом! Твою мать! Взорвал-таки свой сарай!