— Те, кто на тебя напал, возвращались обратно мимо моего дома, когда я туда приехал. Меня они не видели, но я разглядел их хорошо. Один из них вез девушку, закутанную в покрывало.
Картымазов схватил Медведева за руку.
— Ты их видел? Они проехали мимо Березок?
Значит, переправились через Угру где-то в границах твоей земли и тем же путем вернулись. Я так и думал! Они повезли ее в Синий Лог и там спрячут. Рано утром я послал туда нашего священника, отца Дмитрия. Разумеется, ему сказали, что ничего не знают о ночном набеге, а войти за ворота не позволили, но он успел разглядеть во дворе нескольких раненых и уверен, что они были из числа нападавших. Я с минуты на минуту жду письма с условиями выкупа — это единственное объяснение ночного набега. Честно признаться — я сперва принял тебя за их гонца с письмом о выкупе…
— Это еще не все, — продолжал Медведев. — У ворот моего дома они оставили тело мертвого мужчины. Но он был убит гораздо раньше ударом сабли в спину.
— Вот как? — удивился Картымазов. — Это
странно. Впрочем, они вполне могли бросить ко
го-то из своих. У Кожуха-Кроткого служит всякий
сброд, возможно, и свели меж собой при случае
какие-нибудь старые счеты…
Медведев задумался.
Что ж… Может, и так…
В доме раздался грохот и короткий женский крик. Внезапно резко распахнулась тяжелая дубовая дверь, с силой ударилась о стену и упала, сорвавшись с петель. На пороге появился молодой человек огромного роста и могучего телосложения. Он стоял, упираясь головой в притолоку,и казалось, хотел мощными руками раздвинуть тесную раму двери — рама затрещала, а на белом полотне, плотно обтягивающем его широкую грудь, стало быстро расплываться огромное кровавое пятно. Невидящими, воспаленными глазами он глядел в пространство, хрипло, тяжело дыша, и вдруг яростно крикнул голосом, от звука которого зазвенели серебряные кубки на столе:
— Коня мне! Коня!
И рухнул с крыльца.
Картымазов и Медведев едва успели подхватить тяжелое, бесчувственное тело; выбежали Василиса Петровна и Петр, бросились на помощь люди со двора, и человек пять с трудом отнесли раненого обратно в дом.
Через несколько минут вернулся угрюмый Картымазов.
— Нельзя отойти от Филиппа. Я боюсь за него.
Рана нехорошая — пробита грудь. Петруша, — об
ратился он к сыну, — отыщи Аннину, если она
вернулась, и скажи, чтобы шла к Филиппу.
Они подошли к дереву, у которого был привязан Малыш. Несмотря на массу забот, люди Кар-тымазова не забыли покормить и напоить коня.
Медведев расстегнул один из многочисленных мешочков на своем поясе, достал оттуда небольшой, твердый шарик и протянул Картымазову.