Дворянин великого князя (Святополк-Мирский) - страница 43

По-видимому, это был совсем молодой человек, скорее всего мальчик. Он был одет в богатый' ли­товский охотничий костюм из черного бархата с туго затянутым черным поясом, прошитым сереб­ряной нитью, голову покрывала шапка из черного соболя; колчан с десятком стрел хорошей работы изготовлен из черной кожи, небольшая сабля пря­талась в черных ножнах, ну и конь был тоже абсо­лютно черной масти, а по обе стороны крупа ко­ня свешивалась привязанная к седлу убитая косу­ля, точно такая же, как у Медведева.

Коршун выбрал добычу и, сложив крылья, кам­нем обрушился вниз.

Всадник, стоящий впереди, одним точным дви­жением опытного, хорошо тренированного стрел­ка выхватил лук одновременно со стрелой и туго натянул тетиву. Коршун, все убыстряя падение, летел вниз, тетива мелодично зазвенела, и точно на середине пути стрела пронзила коршуна насквозь. Он так и продолжал падать, пока не скрылся в кустах, откуда с криком вылетела испуганная ку­ропатка.

. — Прекрасный выстрел— прямо в сердце! — одобрительно сказал Медведев.

Всадник мгновенно поднял коня на дыбы, раз­вернулся, уронив от резкого движения шапку, и пышные светлые волосы рассыпались по плечам.

Медведев остолбенел.

Это была девушка. Совсем молоденькая девушка.

Несколько секунд они стояли неподвижно, изумленно глядя друг на друга, потом девушка резко свесилась с седла, подхватила шапку, раз­вернула коня, промчалась по поляне и скрылась в чаще.

Это случилось в первый же день пребывания Медведева на своей земле.

Это был прекрасный выстрел.

Прямо в сердце.

Никогда прежде Медведев не видел девушки, которая так хорошо владела бы луком и так уверенно держалась в седле. В своем детстве до гибели отца, пока они жили в малень­кой степной крепости, он вообще не видел деву­шек. Позже, когда с небольшим отрядом сорван­цов он рыскал по степи, охотясь за убийцами от­ца, было не до того, хотя девушки тогда встречались часто — то отбивали у татар плен­ниц, которых те везли в орду, то благодарные жи­тели степных селений устраивали веселые празд­нества в честь своих защитников с вином, пляска­ми и весельем, и ребята из его отряда развлекались как следует, а один даже женился и остался жить в таком селении, хотя Медведев уго­варивал его не делать этого и был прав — через два года парень погиб и оставил жену без гроша с двумя детьми-сиротами. Этот случай сильно по­влиял на Медведева, и он решил было, что мужчи­не, посвятившему свою жизнь воинским подви­гам, не следует иметь семью, хотя, с другой сторо­ны, образ матери, которая всегда была рядом с его отцом — воином, во всем ему помогала и вос­питывала при этом двоих детей (младшая сестра Василия умерла в младенчестве от мора), остался в его памяти самым светлым воспоминанием дет­ства, так что он не мог до конца определиться, как же все-таки правильно. Кроме того, Медведева почему-то всегда смущали как веселые, разгуль­ные степные красотки, так и до смерти перепу­ганные несчастные пленницы, спасенные от та­тар, а с обычными, скромными и порядочными девушками ему удалось познакомиться до сих пор только дважды. Первый случай произошел про­шлой зимой в Новгороде. Юная и краснощекая Любаша, дочь новгородского купца, несла в бере­стяных ведрах на коромысле воду из единственно­го незамерзшего колодца, отстояв перед этим пол­дня в длинной очереди. Было очень морозно и скользко, она упала, пролила воду и стала горько плакать, и тогда проходивший мимо Медведев по­мог ей встать, взял ведра, набрал воды из колодца без очереди (попробовал бы кто-нибудь хоть слово сказать против московита в уже захваченном горо­де, хотя и роптали глухо) и проводил девушку до­мой. Он встретился с ней еще несколько раз, но лю­тые февральские морозы и метели не очень спо­собствовали свиданиям, а пригласить его в гости девушка не решилась, опасаясь гнева отца, кото­рый, будучи вдовцом, воспитывал дочь в большой строгости, хотя души в ней не чаял. Потом Медве­дева срочно вызвали в Москву, и он даже не успел попрощаться с этой девушкой, хотя думал о ней всю дорогу, однако, впрочем, не дольше, так как в Москве его поселили в доме знатного боярина, у которого тоже была юная дочь. И пока Медведев дожидался дальнейших приказов, не имея ни ма­лейшего понятия, зачем сам полковой воевода боя-рин Щукин его сюда отправил, отношения с бояр-ской дочерью начали потихоньку развиваться, и если бы дело двигалось в таком же темпе, то года через два-три они, быть может, и развились бы до какой-нибудь определенности, потому что моско-витка, в отличие от новгородки, оказалась деви­цей необычайно робкой, стеснительной, малораз­говорчивой, постоянно краснела, смущалась и опускала глаза на свою вышивку, которой только и занималась ежедневно с утра до вечера. Через не­делю перед Медведевым внезапно возник наивыс­ший воевода московский Иван Юрьевич Патрике­ев и велел немедля собираться в Кремль для воз­можной встречи с самим великим князем (буде он того пожелает). Дальнейшие события заставили Медведева на время забыть о девушках, пока не произошла сегодняшняя встреча.