Молодой человек молчал. Сидел на своих папоротниках, жевал хлеб и молчал, глядя мимо Майи. Та, видя, что его не проймешь, повернулась к сжавшейся в комочек Авроре.
– Может, ты мне скажешь правду, белая мышь? – голосом, в котором не наблюдалось ни одной доброй ноты, спросила Майя и даже протянула руку, словно опять желала ухватить девушку за шею.
– Оставь ее, – лениво отозвался Корт. – Она моя ученица, вот и все.
Майя чуть слышно скрипнула зубами. Потом заворчала:
– Нашел кого учить смертоносному делу. Белая мышь – не больше и не меньше. Что она может? Защекотать до смерти?
Корт опять ничего не ответил. Но Майя не желала успокаиваться. Ее взгляд выцепил рубаху и куртку молодого человека, которые валялись под кустом. Рыжая тут же схватила одежду убийцы и потрясла ею у Авроры перед носом:
– Так-то ты заботишься об учителе? Мало того, что с ранами ему не помогаешь, так еще и не стираешь! Живо к ручью! – швырнула оторопелой наследнице Незыблемого престола рубаху и куртку прямо в лицо. – Смотри, чтоб ни пятна не осталось! Иначе будешь перестирывать!
Аврору сперва ошеломила такая выходка. Она не то, что слов не могла подобрать для ответа – она и с мыслями-то плохо ладила в этот миг. Но через пару секунд опомнилась. Все-таки в ее жилах текла кровь грозного императора Исидора и своенравной, вздорной леди Бетан.
– Это ты мнее?! – взревела (именно взревела) Аврора. – Мнее говориишь?! – подскочила и со всей яростью, что нашла в себе, оттолкнула прочь Майю – та чуть не упала. – Вон пошла! Рыжая сука!
Майя вспыхнула, как угли, на которые дунули, чтоб вызвать пламя. Она швырнула прочь одежду Корта и стремительным движением выхватила свой меч из ножен. Замахнулась, целя обидчице в шею. И тут Аврора вспомнила, чему учил ее отец в фехтовальном зале.
С тонким визгом она присела, спасаясь от смертоносного клинка. Тот просвистал над головой, срезал несколько прядей золотых волос, и они тонкими ленточками, рассыпаясь, упали в траву.
Словно демон вселился в Аврору. Она, уже совершенно не опасаясь меча Майи, бросилась из глубокого приседа на противницу, словно пружина распрямилась. Схватила ее руками за запястья и повалила на землю, оказавшись сверху. Рыча и шипя, как две разъяренные кошки, девицы покатились по траве, приминая ее боками и взрывая землю каблуками сапог.
– Ху-хох, – молвил, являясь из малиновых кустов, кошак Или.
– Ты прав, друг. Безобразие. Другого слова не подберу, – ответил, сокрушенно вздыхая, Корт и встал с папоротников, чтоб разнять агрессивных леди…