Юность, 1973-01 (Журнал «Юность») - страница 15
На этот раз всё было и так и не так. Было сложнеё. Ей не хотелось оставить обиду безответной.
Ведь обидели-то не её одну, всем девчонкам было обидно. И надо было что-то сказать и за себя и за других… Но нужных слов не нашлось. А вместо этого пришло решение — правильное, нет ли, она ещё не знала. Ей показалось, что объявление в газете — это выход. Это то, чем она может сейчас ответить на Тамаркины слова о коровах: уехать, и всё. Да, сейчас она сдаст кастелянше постельное белье, возьмет чемодан и заберет свои документы. В тот день, простившись с девчатами, она ушла из общежития, отыскала учреждение, которое занималось набором рабочей силы, получила подъёмные и уехала на вокзал.
Одно смущало: что напишет она домой, как объяснит матери, дяде Федору, учителям, что не струсила, не смалодушничала она, что через год снова вернется в Калинин и поступит в медицинский институт. Обязательно поступит. И никакая Тамарка уже не собьет её…
Она сумеет доказать то, чего теперь не сумела. И вот сейчас, оказавшись одна на незнакомой станции, Варя растерялась. Уверенность, которую она внушила себе дорогой, вдруг пропала. И не такими убедительными стали казаться ей собственные недавние доводы о том, из-за чего она приехала сюда. И снова тот же вопрос: «Зачем, ну зачем я потащилась сюда? Кому я нужна здесь? Может, вернуться? Может быть, и примут опять документы? А справка из колхоза — ту злосчастную справку можно и не представлять… Да и что в ней плохого, в этой бумаге, ведь в ней все правильно написано… Может быть…» Но тут она оборвала свои мысли: нет. Что сделано, то сделано… И решительно подняла чемодан.
5
Сухой и светлый август вдруг пролился холодными, по-осеннему затяжными дождями. По черной, в маслянистых лужах земле, по отсыревшим, похожим на старые мокрые заборы бокам дощатых вагонов беспрерывно хлестал косой дождь.
В неприютной мороси, нависшей над путями, неярким, призрачным светом расплывались сигнальные огни. Невидимые, словно заплутавшие в дождливом тумане, сиротливо, отсыревшими голосами перегукивались маневровые паровозы. Пахло дождем, гарью, перекаленным железом, и это остро напоминало Варе запах колхозной кузни.
Первым, кого увидела Варя на этой станции, был мальчишка лет шести-семи. Без всякой опаски он вышагивал по путям вдоль платформы и был чем-то озабочен. Большие резиновые сапоги цеплялись краями высоких голенищ за полы старенького намокшего пальто, и каждый шаг его сопровождался хлопаньем, похожим на хлопанье крыльев вспугнутой птицы.
— Мальчик, — окликнула Варя, не надеясь получить ответ, — как добраться до конторы строительно-монтажного поезда?