— Папа, мама, вставайте. Она связала родителям шарфы — маме светло-желтый, а папе ярко-голубой.
— Под цвет твоих глаз, — объяснила она. Мамин шарф был сплошь кружевной, все последние дни Гретхен только тем и занималась, что считала петли.
— Какие чудные шарфы, Гретхен, — мама явно гордилась дочкой. — Но я же вам сказала…
— Да-да, — перебила её Гретхен, — у нас у всех есть подарки, кроме, конечно, Анны.
Анна застыла, но не проронила ни звука. Мама обернула шарф вокруг шеи. Он превосходно шёл к её темным волосам. Гретхен сияла от радости. Она исподтишка бросила взгляд на старшего брата — а ну, сделай что-нибудь лучше, говорил этот взгляд.
— Теперь близнецы, — скомандовал Руди.
— У нас подарок для папы, — извинился Фриц перед мамой.
Фриц и Фрида завернули подарок в цветную бумагу.
— Так все канадцы делают, — объяснил Фриц.
Папа осторожно развернул свёрток. Внутри лежала трубка, а вместе с ней трубочный табак, кисет, щеточка для чистки трубки и спички. Близнецы считали, что заработали кучу денег, но к тому времени, как они купили все, что хотели, для папы, оказалось, на подарок маме ничего не осталось.
— Может, ты тоже сможешь её иногда курить, мама, — предложила Фрида.
Вся семья расхохоталась, близнецы громче всех.
Папа с трудом раскурил трубку. Он честно признался, что никогда раньше не курил трубки. Все с интересом наблюдали за его действиями. Анна сидела и пыталась сдержаться, чтобы не вскочить с места и не помчаться за корзинкой. Ей положено быть последней, она же младшая.
Папа задумчиво пыхал трубкой и вдруг закашлялся.
— Отличная трубка, детки, — просипел он, вытирая слезы.
"Слезы радости", — сказала сама себе счастливая Фрида.
— Просто великолепный подарок, — продолжил папа и с величайшим почтением отодвинул трубку подальше.
Руди вышел из комнаты. Все остальные с нетерпением ждали. Хоть брат и вышел из комнаты спокойным шагом, они знали, как он взволнован. Без сомнения, его подарок самый что ни на есть выдающийся.
Он вернулся в комнату, неся в руках высокое, немножко лохматое растение с листьями, снизу зелёными, а сверху красными. Не говоря ни слова, он протянул цветок матери. Мама поставила горшок на одно колено и поглядела на цветок, который приходился ей как раз на уровне глаз.
— Руди, настоящий рождественский цветок, — прошептала она, тёмные глаза её широко раскрылись. — Где ты его достал? Никогда не видела красивее, даже дома, во Франкфурте, правда, Эрнст?
Руди порозовел. Сначала медленно, а потом всё быстрее он принялся рассказывать.
— Я давно собирался начать, но не заметил, как дни пролетели. Я им нужен там, на катке, я быстрее всех катаюсь. Думал, найду какую-нибудь работу, но снег уже у всех был расчищен. Хотел наняться разносчиком, но меня никуда не брали, потому что разносчику нужен велосипед.