«Однако эта дурёха может и вправду уйти», — подумал он и рванулся к спальне дочери.
Но было поздно: Фринта уже шла по безлюдной улице к дому великого поэта Хиларио Буэры.
Осмотрев все комнаты, первый министр подскочил к своему телохранителю:
— Ты не видел мою дочь?
— Она прошла минут десять назад.
— И ты её выпустил? Идиот!
— Я не посмел задержать дочь первого министра.
— «Не посмел»! — передразнил его Бородавка. — А доложить ты мог?
— Но я не знал, что…
— Господи, сколько вокруг дураков! — воскликнул первый министр и приказал: — За мной!
Бородавка быстрыми шагами шёл по улице, надеясь догнать Фринту. По пятам за ним следовал личный телохранитель с дубинкой в руке. Он был готов размозжить голову каждому, кто попытается совершить покушение на первого министра.
Миновали одну улицу, другую… Фринты и след простыл. На углу третьей улицы остановились. Чуткий слух Бородавки уловил какой-то шёпот.
— Вернёмся, — сказал первый министр телохранителю, — там слишком темно.
Будь сейчас рядом с ним Зуботычина, Бородавка и не подумал бы возвращаться, а новому телохранителю он доверял не до конца.
— Уже ночь, ничего не видно, — охотно согласился телохранитель.
Они повернули назад. Несколько человек, отделившись от стены, преградили им путь. Бородавка шарахнулся вправо. Но и там его поджидало человек десять. Все пути для бегства были отрезаны.
— Я первый министр! — крикнул в темноту Бородавка.
— Прекрасно, — ответил кузнец, — именно вы нам и нужны.
— Ни шагу с места — иначе всех накажу! — пригрозил Бородавка.
— Нас не запугаешь. Лучше освободи наших братьев.
— Как вы смеете, да я вас…
— Соль на хвост насыплешь, крикун! — разозлился кузнец. — За что бросил в камеру бедную девочку?
— Какую ещё девочку? — будто не понимал Бородавка.
— Пастушку светлячков.
— Первый раз слышу, — сказал Бородавка, а сам подумал:
«Если Раза выдал нашу тайну, я выколю ему и второй глаз».
— Веди нас в тюрьму, — приказал кузнец. — И смотри у меня…
— Никуда я вас не поведу. Я ищу Фринту.
— О ней не заботься, — спокойно ответил Цомизелия. — Фринта у меня дома, они там с Буэрой воркуют.
— Подлецы, отняли у меня дочь! Фринта могла стать королевой! — завопил первый министр.
— Довольно, пощади свою глотку, — отрезал кузнец. — Пошли, времени у нас мало.
Бородавка нехотя поплёлся в сторону тюрьмы. Изредка он бросал косые взгляды на телохранителя: дескать, оплошал, понадеявшись на него. А сам всё сокрушался, что так не вовремя спятил с ума Зуботычина.