Полковник Лунде встал. Прямой как палка. Он понял, что перед ним старший по чину и подчиняться надо беспрекословно.
— В левом верхнем ящике письменного стола.
— Кому известно, что вы держите его там?
— Кому?.. Да всем известно. Я хочу сказать… всем моим близким.
— А почему?
— Я часто его прочищаю!
— Вы запираете ящик?
— Нет.
— Значит, любой обитатель этого дома может его взять?
Глаза полковника беспокойно забегали.
— Да.
— Мы все его брали, — сказала маленькая фрёкен Лунде.
Я не мог не взглянуть на нее.
— Зачем, фрёкен Лунде?
— Затем, что иногда полковник оставляет его на столе. И тот, кто в этот день вытирает пыль, берет револьвер и кладет в ящик.
— А кто последний клал его в ящик? Я хочу сказать, кто последний вытирал пыль?
— Я, — сказала фрёкен Лунде. Она была похожа на крохотного терьера, готового громким лаем защищать своего хозяина.
— Мартин… — произнесла Виктория. Голос ее был так слаб, что я с трудом расслышал ее слова. — Мартин, а что… что с твоим братом?
— Он будет жить, — сказал Карл-Юрген. Он опередил меня, не дав мне ответить, а это прежде было не в его привычках. Как правило, он никого не перебивает. — Но ему придется долго пробыть в больнице.
— Как долго?.. — спросила Люси. Ее лицо под копной золотых волос было бело как мел.
— Трудно сказать. Быть может, несколько месяцев.
Теперь я понял, почему Карл-Юрген опередил меня с ответом. Он хотел, чтобы семья Лунде считала Кристиана на долгий срок выбывшим из игры. Наверно, у него для этого были серьезные основания.
— Я возьму с собой ваш револьвер, полковник Лунде.
Полковник Лунде взглянул на него, и глаза его сузились.
— Это мой служебный револьвер, и у меня есть на него лицензия. Никто не имеет права его у меня отобрать.
— В таком случае я конфискую его на основании двести двенадцатой статьи Уголовного кодекса.
— Полковник Лунде не имеет к этой истории ни малейшего отношения, — сказала маленькая фрёкен Лунде. Терьер тявкал как мог.
Полковник Лунде, казалось, сразу обмяк.
Виктория и Люси не сводили с него глаз, не знаю, кто из них двоих был бледнее. Одна лишь фрёкен Лунде не теряла присутствия духа.
Полковник Лунде подошел к письменному столу и выдвинул ящик. Он протянул руку, чтобы взять револьвер. Карл-Юрген стоял за его спиной.
— Не дотрагивайтесь до него, полковник Лунде!
Карл-Юрген почти никогда не повышал голоса. Но сейчас он его повысил.
Полковник Лунде словно сразу состарился на десять лет. Он попятился и рухнул на стул у стола. Мертвая тишина вползла в комнату, окутав книги, рукоделие и незавершенный пасьянс.
Карл-Юрген вынул из кармана пиджака носовой платок. Затем взял платком револьвер, убедился, что он поставлен на предохранитель, и спрятал его в карман.