— Здесь теперь никто не чертит. Но, если вам нужен архитектор, они все находятся на третьем и на шестом этажах. На третьем этаже — больницы, тюрьмы и посольства. На шестом — университеты и прочие учебные заведения.
Она пыталась говорить как исконная жительница Осло, но в ее говоре отчетливо ощущался бевердалский диалект. Девушка снова уткнулась в книгу.
Я поднялся на третий этаж и стал искать в длинном списке имен моего бывшего ученика Корнелиуса. Но такого имени в списке не оказалось. Как видно, Корнелиус не имел никакого отношения к больницам, тюрьмам и посольствам. Я поднялся на шестой этаж. И снова изучил список имен. Были в нем архитекторы и главные архитекторы, и даже один начальник отдела. Но ни одного из них не звали Корнелиусом.
Ну что ж, раз я здесь, поговорю с кем-нибудь другим.
Я остановил свой выбор на начальнике отдела, все равно, если я начну с рядового архитектора, он скорее всего пошлет меня к старшему, а тот перебросит меня к начальнику отдела. На это уйдет уйма времени. А я спешу.
— Можно поговорить с начальником отдела? — спросил я у молоденькой особы, сидевшей за стеклянной перегородкой.
— Пожалуйста, дверь за вашей спиной.
Я предполагал, что мне придется пробиваться через несколько приемных с энергичными секретаршами. Но я ошибся. Я сразу очутился в кабинете начальника отдела. «Университеты и прочие учебные заведения» — работенка, не соскучишься.
Он сидел за огромным письменным столом, и вид у него был самый будничный. Ни белого художнического балахона, ни художественного беспорядка. Даже галстук был завязан как полагается.
— Мартин Бакке, — представился я. — Доцент Мартин Бакке. Я хотел бы побеспокоить вас по личному вопросу.
— Прошу вас. Садитесь, пожалуйста.
Кабинет был большой и на удивление старомодный. Темные панели красного дерева с плинтусом из вест-индского кедра. Большой круглый стол для совещаний, письменный стол, множество книжных полок, на стенах картинки с изображением старых локомотивов и автомобилей. Гм, гм!
Окна кабинета выходили прямо на Королевский замок. Глядя на его спокойные чистые линии, я вспомнил громоздкий зловещий дом полковника Лунде.
Начальник отдела перехватил мой взгляд.
— Классицизм, — сказал он. — Строительство закончено в 1848 году по эскизам кандидата юридических наук Ханса Дитлева Францискуса фон Линстова.
Я не знал, с чего начать. Я внимательно пригляделся к начальнику отдела. Ему, наверное, было под пятьдесят. Он снова поразил меня своей обыденностью.
— Речь идет о старом чердаке… — начал я.
— К сожалению, при всем моем желании я не могу брать частные заказы. Добавлю — к большому моему сожалению, ибо старые чердаки необычайно меня занимают. Их архитектура на редкость интересна.