Все сильнее бьется пульс эпохи географических открытий. В 1446 году Диниш Фернандиш достигает островов Зеленого Мыса. Как, должно быть, ликовали моряки, завидя эту землю, до такой степени не соответствующую средневековым представлениям об экваториальной растительности, что они дали ей это название. Итак, было установлено, что античные ученые ошибались. Вблизи экватора нет выжженной земли! Итальянцы Антониотто Узодимаре и Луиджи Кадамосто, состоявшие на португальской службе, в 1455 году открыли Гамбию и даже предполагали, что обнаружили рукав Нила, но их надежда не оправдалась. В 1460 году принц Генрих Мореплаватель умирает. К этому времени его каравеллы бороздят Гвинейский залив, а на плантациях сахарного тростника и пшеничных полях Мадейры уже гнут спину первые африканские невольники.
Мечты Генриха Мореплавателя осуществились только частично. С 1442 года удается регулярно выменивать большие количества золота на ткани, коралловые бусы и серебро; у набережных Лиссабона вплотную друг к другу швартуются корабли, груженные рабами и слоновой костью, аравийской камедью и гвинейским перцем. Но суданское золото и король-священник Иоанн, с помощью которых принц Энрике собирался завоевать Иерусалим, все еще не найдены.
Самым деятельным последователем Генриха Мореплавателя был, пожалуй, Жуан 11 (1481–1495), который задался целью претворить в жизнь даже более дерзновенные идеи. Этот принц, а позже король, уполномоченный отцом Альфонсом у (1438–1481) «управлять Гвинеей и разведывать моря, страны и народы, которые не были известны до принца Энрике», продолжает целенаправленно организовывать дальние морские плавания. После того как многие выводы античных космографов оказались ошибочными, он сомневается и в авторитете Птолемея, который когдато изобразил Индийский океан внутренним морем. Где-то же Африка должна кончаться! И тогда можно поставить перед собой более привлекательную цель, чем освобождение гроба господня: достижение Индии с ее пряностями и самоцветами.
В 1482 году Дьогу Кан открывает устье Конго, и король считает, что почти достиг заветной цели, и отвергает предложение Колумба добраться до Индии западным путем. Наконец однажды, в начале 1488 года, капитан Бартоломеу Диаш, исследовавший за одним из береговых мысов южное побережье Западной Африки, был снесен вместе со своими каравеллами сильным штормом далеко на юг. Диаш выровнял курс и поплыл на север. Скоро его взору, словно в награду за самое долгое доселе в истории человечества плавание, открылись горы, которые до сих пор не видел ни один европеец, — Капские горы. Капитан, следуя вдоль побережья, вскоре вынужден был уступить настояниям обессиленных, упавших духом членов команды и, как пишет хронист, «с Индией перед глазами, как Моисей с землей обетованной», повернуть назад. На обратном пути Диаш огибает испещренный расселинами, окруженный морской пеной мыс Игольный и следующий за ним мыс, замыкающий Столовую бухту, который он называет мысом Бурь. Король Жуан дает ему позже другое наименование — мыс Доброй Надежды.