Глаза его так горе оживило,
Что каждый миг травы, листа ли мимо
Него уж пройдет; он может
Все видеть через каменную стену,
Иль наблюдать, как отлетает дух нетленный
От человека, что на смертном ложе.
В двух округах он все умеет слышать,
Поймать слова, что вы сказали прежде.
Мокрицы иль личинки нежный
Звук ему на ухо громко дышит,
И шум так легок, что перегоняет
Веру — и трав всех голоса вбирая,
Болтает червь, звонит, а моль седая,
Открывши пасть, одежды все съедает;
Он слышит вздохи муравьев
Стенающих — их жребий плох,
(Они устали, и не без причины),
Легко паук ткет паутину;
Бормочут что-то, мучаются, бьются
Созданья Божьи, мошки вьются.
Глаза мужчины горе оживило —
И стал он богом иль воришкою счастливым,
Что возродить пытается, украсть опять и вновь
Утраченную некогда, погибшую любовь.