— Как «кто»?! Ты разве не знаешь?
Мне показалось, что Грег искренне удивился.
— Конечно, нет! Откуда?
— Ники сказала, что ты распознал ее при первой же встрече.
Я сделал резкое движение, едва не своротив кастрюлю с плиты на пол.
— Ничего подобного! Что значит «распознал»?!
В трубке хихикнули.
— Значит, Валенок был прав, а Ники — нет. Что ж, тогда я тебе нарочно не скажу. Когда ты сам узнаешь, кто мы — ты будешь готов к последнему испытанию.
Я помотал головой.
— Что-то мне это не нравится.
— Ничего, ты еще войдешь во вкус. Некоторые так увлекаются переменами, что их прежняя личность исчезает вовсе.
— Во вкус чего — самоуничтожения? Так, давай перейдем к конкретике. Что мне надо будет делать на этот раз?
Грег замялся.
— Я еще не придумал, — признался он. — Придумаю — позвоню. А ты тоже не бездельничай, помоги мне.
— Чем?
— Придумай или поищи какой-нибудь обряд ритуальной смерти.
На следующий день я позвонил Грегу с отчетом. Сам я ничего толкового не придумал. Зато поиски в сети принесли кое-какие результаты. Как ни странно, тема ритуальной смерти оказалась не такой бредовой, как я ожидал. Я даже нашел целый психологический тренинг. Заключался он в следующем: компания едет в лес, каждый выкапывает себе могилку, забирается туда и целый день тихо в ней сидит. А вечером возвращается к жизни цветущим и обновленным. Просто праздник какой-то!
— … короче, можно закопаться в землю, но этот как-то глупо, — закончил я.
— Леха, не парься, я уже все придумал, — сказал Грег. — Но предупреждаю, это тебе не в огороде медитировать. В пятницу после работы приедешь к парку Трехсотлетия Петербурга. Встречаемся на берегу залива в семь вечера. Возьми с собой плавки.
— Плавки? — я содрогнулся. — Тебе какая смерть нужна — ритуальная или настоящая?! Да там еще, может, лед не сошел!
— Ничего, поищем прорубь.
— И вообще я в пятницу не могу. Мне надо дочку из яслей забирать и гулять с ней до девяти. Ленка опять куда-то намылилась…Эй, Грег! Ау!
Трубка молчала.
— Грег, ты меня слышишь?
Когда он наконец ответил, голос у него был далеким и безжизненным.
— Ты сказал, дочка? У тебя есть дочь?
— Ну да. А что в этом такого?
— Это очень плохо.
— Почему?
Грег снова промолчал, и в этом молчании было что-то нехорошее. Я почувствовал, что он в смятении, и начал беспокоиться сам. Что случилось? Что я не так сказал?
— Извини. Это моя ошибка. Я должен был выяснить сразу, — заговорил он быстро и отрывисто. — Но я никогда бы не подумал, что у тебя есть ребенок, тем более, дочь. Ее не должно быть!
— Что ты несешь?
— Извини, — повторил он. — Ты нам не подходишь.