— Готово, сэр, — отозвался боцман. Он наклонился, подняв плечи и пригнув голову, так что из-за его спины мне было видно дуло фальконета; правой рукой боцман наводил его, в левой держал горящий фитиль. На миг мне представилась палуба, черная от трупов, и больше я не колебался: сделал несколько шагов вперед, поднял ведро, размахнулся — и удачно окатил водой не только фитиль, но и боцмана и пушку.
При таком обороте дела матросы толпой бросились на командиров. Я стоял к ним ближе и успел, кинувшись вперед, загородить штурмана от немедленной расправы, в награду за что получил от него удар рукояткой пистолета по голове, поэтому в последующей затем свалке плохо разобрался. Помню пистолетный выстрел, дым, быструю смену искаженных лиц, бешеные движения… Штурман как-то увернулся от атакующих и кинулся на шканцы, а оттуда на ахтеркастель.
Первые нападающие, которые последовали за ним туда, были убиты выстрелами в упор. Стреляли помощники капитана. Толпа бурно отхлынула назад. Тело капитана, мертвого или живого, валялось на том же месте, боцман исчез, палуба заполнилась вооруженными переселенцами; среди них я увидел Боба ле Мерсера. Матросов жадно расспрашивали о том, что произошло, и по лицам новых людей, большей частью коттеджеров, было видно, что возмущение на верхней палубе получило полную поддержку нижней.
Сами матросы, однако, ожесточенно отмахивались от предложений немедленно штурмовать ахтеркастель. Эти люди были в каком-то похмелье. То ли считать себя бунтовщиками, то ли кому-то жаловаться на начальство? Они сложили тела трех убитых у борта, стояли и смотрели на них, угрюмо передвигая шапки со лба на затылок.
Один Боб ле Мерсер вроде бы знал, что делать дальше. Он вызвал своих товарищей и назначил их на посты у мачт, у люков, у входов на шкафут. Появился Иеремия Кэпл. Как всегда, он казался переодетым и, заложив руки за пояс, наблюдал — ни во что не вмешивался.
Что же происходит, в конце концов?
Цанге толкует о никчемных людях, равно отвергнутых, раем и адом.
Я часто думаю: не было ли у этих отщепенцев особого, так сказать, третьего, назначения?
Изречения Питера Джойса
О, тут, оказывается, действовал целый повстанческий комитет! Совещание происходило на опер-деке, в кладовой для дров. На остатках поленницы сидели Роберт ле Мерсер, Иеремия Кэпл, Чарлз Бредслоу, Том Пэдж и другие, хорошо известные мне по стонхильскому побоищу личности. Уорсингтон упал бы в обморок при виде этих молодцов, которых сам же законтрактовал от имени компании. Они и составили ядро заговора, причем совратили нескольких матросов и освободили каторжников. Страшно выглядели эти несчастные, с испитыми лицами неестественной белизны, с погасшими глазами. Почти все они пребывали в какой-то тяжелой полудремоте и поднимали головы только при звуках голоса Кэпла, который казался их вожаком.