— Капитан Уингэм умер, — сказала она таким тоном, точно сообщала, что ветер сегодня юго-восточный. — Умер после великой победы. Неприятно. Но что делать. Все мы смертны.
Она откинула покрывало и ласково посмотрела на мертвеца, как бы одобряя его поведение. Потом снова накрыла его лицо и наскоро притронулась платочком к глазам. Из приличия кое-кто кашлянул в кулак, некоторые шумно вздохнули.
— Да! — сказала леди, ясным взором окидывая собрание. — Вот и мистер Джойс может подтвердить. Вино… карты… волнение… а человек пожилой. Но речь сейчас о другом. На люгере нужен капитан. Нужна команда.
Парни из Стонхилла с живым интересом рассматривали переодетого «Иеремию Кэпла» — смерть капитана не произвела на них никакого впечатления. Роберт ле Мерсер сказал:
— Мы это понимаем, миледи. Вопрос: для чего? Куда плыть?
— Люблю, когда быстро соображают, — похвалила леди. — Так слушай: капитаном буду я, мой мальчик. А помощников у меня двое: мистер Джойс и мой старший сын, Томас Джеймс Лайнфорт, которого ты, дружище Боб, в простоте своей считал пастухом. Но это пустяки, и никто на тебя не в обиде. Эти джентльмены, — она указала на пятерых сидевших за столом, — люди большой храбрости, они научат вас владеть оружием. И поплывем мы, дорогой Боб, навстречу твоей удаче! У тебя будет столько денег, что карманы будут от них лопаться и деньги будут сыпаться наземь, а ты, Боб, этак небрежно скажешь жене: что это там покатилось, Кэт? Ах, золотой нобль? Возьми его себе на пиво!
Все понимали: леди мило шутит, — а дельце-то сомнительное. Кое-кто ухмылялся, но общего восторга не получилось, и леди это поняла. Лицо ее сделалось мрачным и уродливым.
— Теперь я предскажу, что будет с теми, кто вернется на флейт, — закаркала она, презрительно морща орлиный нос. — Да, я покажу вам, мальчики, вашу судьбу как на ладони! Первым делом вас начнут допрашивать: где капитан? Умер. Какой смертью? Не знаем. Ну, так посидите взаперти! — Она прошлась взад и вперед. — А дальше будет еще хуже. В Америке на вас наденут кандалы, а затем и продадут — верно, Джойс? — на долгие годы!
Она в ярких красках живописала плантации, надсмотрщиков с плетью и прочие ужасы, о которых сама знала понаслышке. Что было делать мне? Стоя перед людьми, из которых я тщился создать пионеров моей мечты, я — вот адская насмешка судьбы! — вынужден был молчаливо подтверждать слова проклятой старухи. Вздумай я возразить, кто после моей гибели довел бы до конца начатое дело?
Я сделал что мог: поймав взгляд Боба, подмигнул, а затем незаметно повел глазами в сторону дивана. И клянусь незабвенной памятью Меркатора, умница Боб меня понял! Он усмехнулся и сказал: