— Ладно, — согласился Сим, — хорошо или плохо он читал проповеди — не имеет никакого значения. Он громко помолился, чтобы Бог дал ему силы, ему сразу стало легче, и он приложил ружье прямо к груди женщины. Но пуля отскочила, как мяч, и сбила с сержанта кожаную шляпу. Ведьма ничего не говорила, но продолжала смеяться. Только Зак не растерялся, я тебя за это уважаю, Зак. Зак подсказал сержанту, что нужно пронзить ей виски стальным прутом или еще чем-нибудь, чтобы защититься от волшебства. И Зак расправился с ней, не так ли, Зак? Ты взял в руки нож из Шеффилда и прикончил ее, будто она была лисицей или крысой. Верно?
— Она заговорила перед смертью? — спросил один из солдат. — Может, она что-то предсказала? Вспомни, Зак. Я уверен, она что-то сказала. Что же она предсказала перед тем, как ты покончил с ней?
Зак и Сим переглянулись, и Сим сказал:
— Она заговорила только в конце и сказала: «Нет, сынок, ты не герой, если убьешь старую сумасшедшую женщину, тебе нечего бояться. Но у тебя будут ползать мурашки по спине, и тебя проберет понос в тот день, когда ты согласишься на казнь помазанного короля!»
Сим произнес эти слова, и в рядах солдат воцарилась тишина.
В толпе вокруг нас шли разные легкомысленные разговоры и раздавались непотребные шуточки, но все было по иному поводу, а не из-за казни Его Величества. Все переговаривались об этом только шепотом.
Неподалеку от меня стояли плотник и его жена. У нее был острый язычок, и она постоянно подшучивала над муженьком. Муж почти все время молчал или иногда протестовал.
— Ради Бога, киска, придержи язык! — иногда он добавлял: — Тебе не стоит распускать язык, мой поросеночек?
Женщина обратилась ко мне и сказала:
— Женщина, послушай меня! Когда мой дорогой муженек приползает домой пьяный, это бывает не так часто, всего семь раз в неделю, начинает богохульствовать и падает с лестницы, как ты думаешь, что я с ним делаю? Ну-ка, скажи мне, женщина! Ты, наверно, думаешь, что я обзываю его нехорошими словами? Ничего подобного! Я готовлю ему мягкую постель, чтобы он мог хорошо выспаться, и начинаю его уговаривать, чтобы он лег, снимаю его грязные башмаки и ласково глажу его по голове, и он засыпает.
Рядом со мной стояла невысокая черноглазая простолюдинка. Она прервала жену плотника, сказав:
— Сударыня, стыдно так ухаживать за пьяницей! Неужели вы настолько слабы, что желаете быть рабыней? Вы просто предаете собственный пол. Неужели все жены должны пресмыкаться перед пьяными свиньями, своими мужьями? Дьявол меня побери, если я стану делать то же самое, когда выйду замуж за моего хозяина. Если он станет себя вести, как свинья, я и буду к нему относиться, как к скотине.