Однако Коул, обуздав свое неистовство, повернул Миранду к себе лицом и приник к ней долгим страстным поцелуем.
Стремясь соединиться друг с другом гораздо быстрее, чем в первый раз, они, не разжимая объятий, боком добрались до ковра у камина. Коул лег и потянул Миранду на себя, зачарованно наблюдая, как на ее мгновенно ставшем отрешенным лице заплясали блики пламени.
Позже, когда они, разморенные страстью, лениво ласкали друг друга, приходя в себя, Миранда с изумлением созналась:
– В первый раз я подумала… что я просто давно не была… поэтому, может быть, мне и показалось, что с тобой как-то все по-особенному. – Смутившись, она замолчала.
– По-особенному? – переспросил Коул, целуя кончик ее носа и заставляя продолжать настойчивым взглядом своих серых глаз.
– Знаешь, это было так чудесно. – Ее волосы в отсветах огня пламенели и переливались, как жидкое золото. Коул пытался сосредоточиться на том, что она говорила. – Так необыкновенно, как бывает только раз в жизни. Мне казалось, что испытать такое дважды может только очень удачливая женщина.
– А теперь? Что ты теперь думаешь? – В глазах Коула танцевали смешинки, хотя в горле стоял комок: – Что это старо, как мир?
– Нет, я думаю, что удача все-таки на моей стороне, и судьба готова подарить мне подобное блаженство в третий раз, – лукаво ответила Миранда, проводя ладонью по его мускулистой груди. Коул сладостно содрогнулся от ее прикосновения.
– Три раза за один день? Ну и ну. Ты действительно удачливая женщина.
Понимая, что им пора ехать, но не в состоянии отказаться от ожидающего его наслаждения, Коул притянул лицо Миранды к своим губам. Только еще один раз…
– На заходе солнца Коул выкатил свою спортивную машину на дорогу. Свитер Миранды не высох, поэтому ей пришлось позаимствовать у Коула его поношенный пуловер бежевого цвета, который она надела поверх водолазки.
– Пожалуй, мне это нравится– то, что ты носишь мою одежду, – сказал он, потираясь носом о ее шею. Неожиданно в нем проснулся собственнический инстинкт.
– Почему? Воображение стимулирует? – задиристо поинтересовалась Миранда, приглаживая на талии свободный пуловер.
Его ладони очертили контуры ее груди.
– Допустим, кое-что видно и без воображения, которое, кстати, у меня очень даже живое.
Миранда уткнулась носом в рукав.
– Тобой пахнет. Я, наверно, вообще соображать не смогу, пока не сниму его.
– Ловлю на слове, – ухмыльнулся Коул. Его наряд состоял из крокодиловой кожи черных ботинок– 12-го размера, как успела заметить Миранда, – черной спортивной рубашки и потертых джинсов, еще более тесных и облегающих, чем все брюки, которые она видела на нем прежде.