Сухопарая горничная провела Миранду на второй этаж и указала на дверь в конце коридора. Девушка кивнула и, стуком предупредив о себе, вошла в комнату, выдержанную в пастельных тонах.
Китти в атласном халате с отделкой из перьев сидела в окружении цветов. Всюду стояли хрустальные вазы с розами, гвоздиками, ирисами. Китти, проследив за взглядом Миранды, объяснила:
– Папа думал, что от этого мне станет легче. – Девушка внимательно посмотрела на хозяйку, и та продолжила:
– Я знаю, мое имя не упоминалось в сводках новостей, но я видела вас чуть раньше в машине Коула. Значит, вам известно, что произошло… Полиция уже допрашивала его?
– Это Коул напал на вас? – со страхом спросила Миранда, оставив без внимания вопрос Китти.
– Нет. Я знаю, что это был не Коул. Он на такое не способен. И потом, понимаете, иногда не глядя можно сказать, кто у тебя за спиной: чужой или знакомый. – Миранда ободряюще кивнула. – Так вот, это был не Коул. Другой. Я не видела его лица. Оно было скрыто под безобразным капюшоном. Но его голос очень напоминал голос Коула, будто он его копировал. И по комплекции он был почти как Коул. Примерно одного роста с ним. Только у меня все нейдет из головы… как он хватал меня – за плечи, за руки.
Китти, поежившись, тронула левую грудь.
– И вот здесь. Руки у него были грубые. Очень грубые. Я имею в виду не то, как он обращался со мной. Сама кожа грубая, потрескавшаяся. Вот, взгляните. – Китти приспустила халатик, и Миранда увидела на ее загорелых плечах красные пятна. – У Коула не такие заскорузлые ладони, – твердо сказала она.
– Вы сообщили это полиции?
– Отец поначалу не позволял мне и слова вымолвить без адвокатов. А потом, когда у меня появилась возможность открыть рот, я могла отвечать только на конкретные вопросы. Меня спрашивали не о том, высокий он или маленький, а был ли это человек ростом шесть футов один дюйм. Спрашивали о том, показался ли мне голос знакомым, и на чей он похож. Следователь словно пытался подогнать описание преступника под внешность Коула.
– И вы не пытались объяснить им, что это был не Тейлор?
– Мне не давали возможности добавить что-либо от себя. Когда наконец полицейский спросил меня, думаю ли я, что на меня напал Коул, я ответила отрицательно. Следователь выключил магнитофон, а отец стал твердить ему, что я в шоке и сама не ведаю, что говорю. Меня поспешно вывели из кабинета, а отец с полицейским о чем-то еще шептались.
Миранда видела, что Китти искренне расстроена.
– По дороге домой отец стал обрабатывать меня, уговаривал, чтобы я дала показания против Коула. Я отказалась, но у меня такое чувство, что я их не убедила. – Глаза Китти наполнились слезами. Она съежившись сидела на диване и была похожа на маленького ребенка. – И теперь вот я заперта здесь, словно в тюрьме.