Спрашивается: с таким активом - нуждаться в Чичикове?! Что они - сами не могут? Не могут. Не кони. Призраки. Транспаранты, состряпанные кое-как, на соплях, с одной задачей - учить и перевоспитывать Чичикова, проча в пристяжные России: иначе - не свезешь, не потянешь. "Ведь если бы с этакой волей и настойчивостью да на доброе дело!" Костанжогло не вытанцовывается, сколько ни жилься, ни жги; Муразов - сплошная дыра, протертая в школьном альбомчике с надеждой увековечить портрет гуманного ростовщика, доброго американского дядюшки, подоспевшего с несметным наследством; а Чичиков кинь ему горстку-другую навозцу - смотришь, уже зачирикал, приветствуя каждого: жив. Как же им за живого не ухватиться: действительность!
"...И мчится вся вдохновенная Богом!.."
(Да, но впряжен в нее у Гоголя - чорт...)
Верим - не то что верим - видим: Чичиков мчит.
Допускаем - хотя с натяжкой: промышлением начальства, уговорами почитателей, надзирателей, духовных и жандармских чинов - Чичиков завяжет проказничать.
Но потянет ли он, исправившись, лямку с тем же азартом - ради одного удовольствия тянуть ее в поте лица?
На вопросе этом Гоголь запнулся. Уж с какого бока ни подъезжал он к своему подопечному - и грозил ему палашом и Сибирью, и раскидывал глубокую этику и поэзию земледелия (в предварение наблюдений в этой области Гл. Успенского). Задолго до Гладкова, до Горького пропел он дифирамбы труду, из проклятия, наказания - вопреки церковным запретам - обращенному Гоголем в подвиг самодеятельного подражания Богу. (У Костанжогло в запальчивости от этих речей на челе проскакивал уже венец Вседержителя...) Ну а Чичиков?
" - Так вы полагаете, что хлебопашеством доходчивей заниматься? спросил Чичиков.
- Законнее, а не то что доходнее. Возделывай землю в поте лица своего, сказано. Тут нечего мудрить. Это уж опытом веков доказано, что в земледельческом звании человек нравственней, чище, благороднее, выше. Не говорю - не заниматься другим, но чтобы в основание легло хлебопашество вот что! Фабрики заведутся сами собой, да заведутся законные фабрики - того, что нужно здесь, под рукой человеку, на месте, а не эти всякие потребности, расслабившие теперешних людей... Да вот же не заведу у себя, как ты там ни говори в их пользу, никаких этих внушающих высшие потребности производств, ни табака, ни сахара, хоть бы потерял миллион. Пусть же, если входит разврат в мир, так не через мои руки! Пусть я буду перед Богом прав...
- Для меня изумительнее всего, как при благоразумном управлении, из останков, из обрезков получается, что и всякая дрянь дает доход".