К Илье, с интересом и одновременно сомнением поглядывающему на компанию местных уроженцев, устроивших чаепитие (ведь в самом деле, мало ли какие у них традиции знакомств), подошел один из них — тот самый, по-вампирски бледный, с которым Сергей спорил в столовой.
— Привет, — произнес он очень правильно, без тени акцента — именно поэтому в общении с ним возникало смутное ощущение неестественности, автоматизма. — Мы еще не успели познакомиться. Меня зовут Санджиф, дом Даро… Тебя, я помню, назвали Ильей. Подсаживайся к нам, будем чай пить.
Илья, поколебавшись, все-таки шагнул к их столу, присел на подлокотник кресла, напряженно посмотрел сперва на Санджифа, потом и на остальных. Он еще не привык к «оборотникам», и уж тем более слабо себе представлял, какие трудности могут возникнуть в общении с ними, поэтому опасливо присматривался к каждому, но и любопытство испытывал немалое. В самом деле, ведь эти люди родились и выросли в магическом мире, они ведь жили совсем в других условиях, чем он. Уж они-то наверняка знают все об Оборотной стороне…
Компания приняла новичка по-разному — кто равнодушно, кто настороженно.
Чувствовалось, что, если бы юношу не пригласил один из них, его бы не стали здесь терпеть. Тем не менее, новому однокласснику вручили тонкую стеклянную тарелку с куском пирога и массивную кружку с чаем, задали несколько вежливых вопросов о Петербурге, но, когда юноша в растерянности замялся, пряча смущение за мрачноватой нелюдимостью, перестали обращать на него внимание и стали обсуждать свои проблемы. Один из парней рассказывал, как провел каникулы на побережье какого-то местного моря, как лазил по развалинам старого замка, пока родители не узнали, где он проводит свободное время, и не устроили ему взбучку.
Другие тут же взялись расспрашивать, что он успел увидеть в тех развалинах, и Илья понял так, что они предполагают в развалинах наличие какой-нибудь магии, поэтому навострил уши, даже забыл о пироге. Но ничего по-настоящему интересного он не услышал, уже через пару минут стало ясно, что парень (который представился ему, как и другие «оборотники», но непривычное имя тут же вылетело из головы) ничего особенного не увидел, хотя явно рассчитывал.
Слегка разочарованный, юноша вцепился зубами в кусок пирога. Угощение оказалось отменное, от ломтя скоро ничего не осталось. Под аккомпанемент рассказа о ездовых птицах, которых разводил отец еще одного одноклассника из местных уроженцев, Илья взял печенья из мисочки и допил чай. Санджиф, сидевший рядом, посмотрел на него вдумчиво, жестом показал на тарелку с булочками, как бы приглашая попробовать и их тоже. Он держался очень строго, его подчеркнуто прямая спина, как и его чрезмерно правильная речь, немного раздражали менее чопорного петербуржца. Да и вообще, не очень-то уютно было сидеть с ним рядом.