* * *
В полдень стало тихо. Мы еще сидим в своих коттеджах, а контра — на том берегу. У меня десяток убитых и десяток раненых. И, в общем — олл райт. Но что дальше? Дегтярев обходит группы, а я сижу в ближайшем от развороченного моста доме. Выкуриваю подряд три сигареты и задремываю. Совсем близко вижу лицо Джейн. Она плачет навзрыд и размазывает по щекам кровь и грязь…
— Что теперь будем делать? — Передо мной на корточках сидит замком.
— Не задавай глупых вопросов. Как себя чувствуют ребята?
— Сносно. Пять дезертиров. Пить будешь? Достал дрянное виски.
— Спасибо, — беру у него флягу. — Не пора ли нам, Василий, по домам. У тебя есть семья?
— Дочка у меня в Харькове — Олеся, три годика. Славная девчушка, вся в маму. — Теперь Дегтярев глотает виски и надолго замолкает.
Обеденный перерыв затягивается. Только изредка через речку постреливают снайперы. Мы с Василием молча не торопясь накачиваемся виски, но не пьянеем. Вваливается озабоченный Ибсон:
— Все-таки я тебя нашел, Эндрю.
— Как дела, Фред?
— На нашем Лонг-Айлендском направлении они нигде не прорвались. Еще живем. У меня к тебе серьезное поручение. Хочешь коньяку?
— Давай.
— Очень скоро здесь будет Освободительная Армия и нам придется бежать. Я хочу чтобы ты уходил прямо сейчас. В Лоренсе тебя ждет катер — перебросит на материк. Иди прямо в Эдуард, — Ибсон достает из кармана запаянный пластиковый пакетик, — там передашь эту дискету в правительстве лично в руки полковнику Роберту Гриффину Мейрелю. Запомнил?
— Да.
— Здесь очень важная информация. Будь предельно осторожен, при малейшем сомнении дискету уничтожь. В пути рассчитывай только на себя. Вопросы есть?
Я мотаю головой.
— До встречи, Эндрю.
Подзываю к себе, сидящего в углу, Хэмми:
— Сползай на позиции, позови сюда Эйзенхауэра, Бриза и Соя.
Хэмми 16 лет, надо забирать мальчишку с собой из этой бойни. Оборачиваюсь к замкому:
— Василий, я ухожу с сержантами, принимай командование отрядом.
— Прощай, Андрей, — поднимает он на меня очнувшиеся глаза.
— Прощай. Скоро ты увидишь свою дочь.
Сержанты собрались. Мы выползаем из дома и позади ближайших развалин встаем на ноги. В полусотне шагов перед нами — в санитарный грузовик грузят раненых. Рядом работает похоронная команда. Я смотрю на положенные в ряд трупы и все внутри холодеет. Джейн! Еще недавно я целовал этот затылок и мягкие душистые волосы. На ватных ногах подхожу к ней и переворачиваю на спину. Господи! С ее лица и груди содрана кожа и иссечено мясо. У меня подкашиваются ноги, в глазах — чернота… тьма долго-долго сгущается, наливается бездной до предела — до ослепительно белого мрака. Медленно, очень медленно начинаю видеть. Вокруг, стонут раненые и я рвусь к, прорезающим брезентовый полог, ярким лучикам света. Натыкаюсь на стальные руки.