Итого. Проект судебного решения: «Минет, исполняемый за бумажные деньги вероятного противника, приравнивается к каннибализму в пользу семи иностранных разведок! В рафинированном 1937 году — статья № 58, прим. Расстрел!»
Странное дело, но судьбы Родины, при всей абстрактности данного термина, живыми струями пересекаются с судьбами людей, населяющих эти неухоженные и диковатые просторы.
«А что есть Родина?», — спросит очкарик-космо- полит, заранее заготовив в кармане фигу, крепкую, как чирей. Ему проще — от него чесноком пахнет и, помимо реального места дикорастущего произрастания, у него есть запасной аэродром в виде «исторической Родины», что еще более абстрактно, интригующе и таинственно. Если следовать этой логике и преданиям Священных Книг, то среднестатистический забулдыга вполне может претендовать на свои положняковые 20 кв. метров в Эдеме. Тем более что историки и теологи все более сходятся в мысли, что Рай мог быть где-то на Земле. Уж если удалось уговорить ООН на расчленение Палестины, то, при наличии доброй воли и лоббирования, вполне возможно пойти и в более глубокие исторические слои.
А вообще, если не брать для рассмотрения вселенскую Родину и остановиться на персональной, то она (для тех, кто постарше) всегда была V6 частью суши, просмотром программы «Время», политинформациями по понедельникам и материалами съезда в печати.
Те, кто поглупее — то есть помоложе, — витают в странных антиглобалистских категориях и не любят «Макдональдс» как угрозу территориальной целостности и суверенитету чего-то там такого.
На самом деле ни то, ни это не есть то, что можно любить. Если вы, конечно, не вуаерист-географ или политолог-мастурбатор. Мне совершенно безразличны карты, глобусы и пыхтение жуликоватых политиков. Именно они, единственные в своем роде, — профессиональные любители Родины, то есть делающие «это!» за деньги — очень большие, надо отметить, деньги!
При слове «Родина» мне гораздо ближе и понятнее отношение к нашим старикам и собственным родителям. Одиноким людям, доживающим этот странный век в щемящее время в родных городках и протягивающим сухонькую руку на вокзалах неуютных мегаполисов.
ЭТО И ЕСТЬ НАША РОДИНА! Это наши старики, родившие нас, и рожденные нами дети. Рожденные то ли от маниакального безрассудства, то ли от запредельной решительности, то ли от дурманящей любви. Но если наши дети лишь открывают этот фальшивый мир, читая сказочное вранье, то наши старики уже во многом закрывают его, как занавес глуповатой оперетки. Закрывают, смотря нам в спину и ожидая только одного… «Может, хотя бы у этих что-нибудь получится? У нас-то не получилось». Когда мы говорим о любви к Родине и не бубним пошлые и заезженные до кариеса фразы, то скорее всего мы говорим об острой любви к своему двору, школе, маме и соседской девчонке, подарившей нам первые, холодом сжимающие живот, чувства именно любви!