Начало и конец нашего земного мира (Кронштадтский) - страница 142

Что значит, что распоряжение исходит от Ангела, имеющего власть надогнем? Огонь очищает от миазмов, поэтому к постепенному очищению земли от нравственных миазмов приступает по повелению Божию тот, кому дана власть над огнем. Великим очистительным опытом, по всей вероятности, будет истребление великого Вавилона и несметных полчищ, которые будут покушаться напасть на св. землю и св. град, где в то время водворяются избранные Израилевы, возвратившиеся в землю Авраама, Исаака и Иакова ревностными христианами. Полагают, что это нашествие есть то самое, которое изображено у св. пророка Иезекииля в 38 и 39 главах его пророческой книги. Здесь же, в Откровении вероятно, указывается только конечный исход его: «И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле и бросил в великое точило гнева Божия. И истоптаны ягоды в точиле за городом, и потекла кровь из точила даже до узд конских на тысячу шестьсот стадий» (Откр. XIV, 19–20). О нашествии Гога на св. землю см. 1 часть).

Откровение св. Иоанна Богослова повествует о событиях не в хронологическом порядке, как они будут происходить. Книга его есть изложение пророческого видения, которое созерцается с небесной высоты в вечности, где все сливается в круг одного только настоящего. Вот почему в одной, только что рассмотренной XIV главе Откровения, указывается на факты быть может не одновременные. Из них один указывает на последнюю судьбу избранных Израилевых, пострадавших от антихриста, другой на появление в мире великих благовестников или предтечей второго Христова пришествия, третий на начало жатвы плевел, на жатву пшеницы и сбор ее в житницу.

«И увидел я (говорит Тайнозритель), иное знамение на небе, великое и чудное — семь Ангелов, имеющих семь последних язв, которыми оканчивалась ярость Божия» (Откр XV, 1). После призвания к престолу Божию избранных Израилевых жатва пшеницы продолжается во всем христианском мире, ибо скрывшиеся в непроходимых дебрях и пустынях после кратких испытаний скоро вземлются от земли как победители зверя. Тайнозритель созерцает это, когда говорит: «И видел я как бы стеклянное море, смешанное с огнем; и победившие зверя и образ его, и начертание его, и число имени его, стоят на этом стеклянном море, держа гусли Божий и поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца...» (Откр. XV, 2–4). Что такое стеклянное море, смешанное с огнем? По изъяснению св. Андрея Кесарийского, стеклянное море, смешанное с огнем, означает множество спасаемых и чистоту этих блаженных существ, а также светлость святых. К этому можно присовокупить, что прозрачность стеклянного вещества, смешанного с огнем, может эмблематически означать, кроме всего указанного еще и ревность по Боге, проявленную во время земной жизни святыми, которые все в большей или меньшей мере уподоблялись св. пророку Божию Илии, ревность которого о славе Божией вознесла его в огненной колеснице, как бы на небо. Отчего, как бы на небо? Оттого, что тогда, прежде Креста, небо еще не было отверсто даже для величайших ревнителей славы Божией. Тайнозритель же созерцает видение стеклянного моря смешанного с огнем, при кончине мира, когда Крестом Христовым давно уже был открыт рай для всех ревнителей славы Божией — малых и великих. В числе этих ревнителей славы Божией высшее место будет принадлежать тем, которые при кончине времен победят зверя и образ его, как возлюбившие славу Божию более, нежели славу человеческую, и скорбь, и тесноту гонения более, нежели комфорт и выгоды общежития под властью врага Божия. Откуда же видно, что эти последние будут первыми? Из тех же слов Откровения, ибо сказано, что они стоят на этом стеклянном море, держа гусли Божий и поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца. Из этого следует, что они поставлены выше, чем все прежде их бывшие ревнители благочестия, и потому, что соблазн, среди которого они подвигом добрым подвизались, был больше всех прежних, кроме, разве тех лишений, которым подвергал себя Иоанн Креститель. Гусли Божий, по изъяснению того же толкователя Апокалипсиса, выражают гармонию добродетелей в благоустроенной жизни святых Божиих человеков, или согласие, какое видно у святых между словом истины и делом правды, когда человек преобразуется благодатью и воссозидается во образ Сына Божия: Ибо тогда совершенно в него вселяется, в нем живет, в нем владычествует, в нем покоится, его освещает Святый и во святых Почивающий, в котором и есть совершенство премирной гармонии — гусли Божий. «Поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца». Известная песнь Моисея (пою Господу, ибо Он высоко прославился: коня и всадника его ввергнул в море и пр. — Исх. XV, 1 (воспета была, когда избавил Господь Израильтян из руки Египтян и увидели сыны Израилевы Египтян мертвыми на берегу моря (Исх. XIX, 30–31). Потому избавленные от зверя воспели Господу эту песнь Моисееву и песнь Агнца, прообразованного Моисеем, говоря: «Велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель; праведны и истинны пути Твои, Царь святых! Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? Ты един свят: все народы придут и поклонятся пред Тобою, ибо открылись суды Твои» (Откр. XV, 3–4).