Что означают у второго зверя два рога, подобные агнчим28? Припомним, что у первого зверя, выходящего из моря, было семь голов (одна из них была смертельно ранена, но эта смертельная рана исцелена) и десять рогов, на рогах десять диадим, а на головах имена богохульные. У второго же зверя не видно диадим, но вид рогов агнчий. Очевидно это лжепророки, о которых сказано в Евангелии: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овчей одежде, а внутри суть волки хищные» (Матф. VII. 15). Если первый зверь эмблематически изображает антихриста, как последнего в мире богохульного римского императора и его всемирную империю (предпоследний, как видно из Откровения (XVII. 10), был Юлиан Отступник); то и второй зверь эмблематически изображает последнего в мире лжепророка и его двойное сообщество лжепророков. Так в последние времена общества, вроде франкмасонов и иезуитов, могут оказаться в союзе с целью пропагандировать антихриста всеми возможными способами. Если же не иезуиты окажутся союзниками франкмасонов, то таковыми могут оказаться евреи. Если же ни те, ни другие, то аравийские драконы измаильтяне, или суданские дервиши во главе с своим махди, как обновителем Ислама. Место франкмасонов в таком случае будет принадлежать отступникам от Церкви. Таковых отторгнутых от Церкви не менее, как целая треть со времени появления реформации и раскола. Эмблематически явление это видно в Откровении (XII. 2, 3, 4). Мы застаем тут св. Церковь Христову в муках рождения, т. е. в последней Евангельской проповеди. Плод этой последней проповеди хочет отнять у болезнующей матери тот самый красный дракон, который, несколькими веками раньше отнял целую треть ее детей и сверг их с неба на землю из Божественной сферы в материальную, из светоносного обитания в полноте церковной благодати, — в печальную скудость духовных даров, лишив благ небесной семицветной радуги (семь таинств веры), которой они прежде утешались, как вечным союзом мира с Богом и надеждой будущего обновления.
Из Откровения Иоанна Богослова видно, что второй зверь, как представитель двух, тесно связанных между собой единством цели, обществ (вроде, быть может, всемирного еврейского союза и франкмасонства, или иных преследующих ту же цель), называемый в Откровении лжепророком, заставит всю землю и живущих на ней поклоняться первому зверю, у которого смертельная рана исцелела. Это единомыслие между такими разнородными по внешности элементами, как, например, франкмасонство и иудейство, невольно заставляет вспомнить то замечательное единомыслие, какое высказали разрозненные по убеждениям политические и религиозные партии в Иудее, когда дело коснулось богоубийственного замысла против Мессии. Сразу все примкнули к этому замыслу и даже враги помирились на этом (Ирод и Пилат). Что же удивительного, если атеисты сойдутся с богоотступниками, для видимости называющими себя евреями, а по существу дела, поклоняющимися идолу мамоны. Не может же быть, чтобы и франкмасоны не поклонялись тому же самому идолу: это более чем естественно в среде атеистов.