Пробегаясь глазами по всему этому великолепию, Мелин бормотал, освежая в памяти образ Нины:
— Она едва из детства, тонкая, маленькая. С большими карими глазами… Может быть, вот это подойдет, — и осторожно взял тонкий золотой перстенек, похожий на свернутый в колечко цветок; в головке цветка лежал, словно капля росы, прозрачный голубой камушек размером в гречишную крупку. — Оно красивое. И такое же хрупкое, как моя барышня…
— Это голубой бриллиант на белом золоте, ваша милость, — заговорил мастер Филиас. — Перстень делал мой лучший мастер. Это очень тонкая, изящная работа. Весьма подходит для юной девушки. А для обручения — просто идеальный выбор. Если он вам глянулся, скажу, что у вас отменный вкус…
— Да, это для нее, — уверенно тряхнул головой Мелин, повернув колечко к свету — бриллиант моментально взорвался тысячами радужных бликов, весело, празднично.
Краем глаза заметил, как довольно переглянулись и кивнули друг другу ювелиры, отец и сын.
— Сколько? — желая поскорее разыскать Нину и подарить ей изящную драгоценность, бахнул Мелин.
— Двадцать пять золотых дукатов, ваша милость.
— Что ж, отсчитайте, сколько там, — кронпринц отцепил от пояса тугой, тяжелый кошель, украшенный богатой вышивкой, и передал его сыну Филиаса.
Он не торговался. За такое ювелиры снабдили его изящным парчовым футляром для перстня и предложили услуги охраны.
— Наши люди сопроводят вас туда, куда пожелаете, ваша милость.
Мелин не отказался. Ему все больше и больше нравилось ощущать свою значимость и потреблять все блага, приложенные к знатности и богатству.
Поэтому на Звонкую улицу, к тому самому дому, где без малого полгода назад они с Лариком снимали комнату, кронпринц прибыл не один, а 'под конвоем' из двух дюжих молодцев. Там он их поблагодарил, дал каждому по серебряной монете и, дождавшись, когда они уйдут, ступил на постоялый двор.
— Да неужели я вас вижу?! Не сплю, а вижу?! — с порога заорал и растопырил толстые руки хозяин дома, увидав знакомое и славное лицо Пека-Рифмача и лорда Мелина.
— Тише-тише, — предупредил его восторги юноша. — Не стоит орать. Я не я, и рожа не моя.
— Понимаю, ваша милость, понимаю, — кивнул хозяин. — Но все-таки, я безумно рад, что вы снова топаете по улицам Илидола. Какими же судьбами?
— Долго рассказывать, — пожал плечами Мелин. — Скажи лучше, где Нина? Могу я ее увидеть?
— Так в дом пройдите. Чего на морозе болтать? По чарочке пропустим, я вас накормлю, про Нину расскажу, — лопотал хозяин и распахивал перед высоким гостем двери.
Молодой лорд послушался. Тем более: он надеялся, что зайдет и где-нибудь в трапезной зале встретит ту, ради которой приехал.