Иногда самое лучшее — ничего не делать…
Барон Валер — человек достаточно на свете поживший и многое понимающий — внимательно проследил за каждым движением парня и услышал его стишок фатального содержания. Убедившись таким образом, что Пек больше не намерен убегать, он взял поводья коня и быстро пошагал по улице, направляясь в центр города — к особняку илидольского мэра.
'Герман, Ларик, Нина… что-то с ними будет, — вспомнил юноша тогда, когда его лошадь проходила мимо обувной лавки, и он головой стукнулся о деревянную вывеску, качавшуюся на цепях. — Нина! Я ж ее обидел!
— Господин барон! Подождите! — окликнул он Валера. — Можем ли мы сейчас вернуться на Тихую улицу?
— Вас беспокоят судьбы ваших друзей, — больше утвердительно, чем вопросительно отозвался барон. — Оно понятно. Но не волнуйтесь, ваша милость, их там нет. Старика и юную барышню уже доставили к королю. Ничего плохого им не сделали и не сделают, как и вашему другу — Ларику. У его величества нет никаких недобрых намерений.
'Намерения, — подумалось Пеку. — Каковы ж его намерения? Он поймал меня — это есть. Но что будет дальше? Его вновь бросило в жар, а руки, державшие поводья, дрогнули, но он тут же ответил сам себе: 'Что будет — то и будет. Приготовься лишь смотреть в его глаза так, как смотрел на тех, кто бился с тобой в доме папаши Влоба'. И тут пришло к нему спокойствие — то самое, в которое он, выходя на арену, 'облачался', словно рыцарь — в доспехи перед поединком…
Вот и дом мэра, за высоким бревенчатым забором, на Улице Двух Фонарей — совсем рядом с Каменной площадью.
— Прибыли, ваша милость, — сообщил Пеку барон, проводя лошадь с юношей в раскрытые ворота.
Пек легко спрыгнул на землю и хотел вернуть Валеру плащ, но тот покачал головой:
— Потом как-нибудь вернете, ваша милость. Король ждет. Нехорошо будет, если вы явитесь к нему в рваной и грязной рубахе. Идите в дом.
Пек коротко поблагодарил рыцаря, одернул плащ и уверенным шагом поднялся на высокое и широкое крыльцо, оттуда ступил в переднюю, убранную в ценное красное дерево, и затем прошел за стареньким, сутулым слугою в просторную, богато обставленную гостиную.
Свет и тепло — первое, что окружило его. Юноша даже невольно рукой лицо прикрыл: после сумрака ночи, тревожимого лишь факельными огнями, глазам сделалось больно.
Высокий, широкоплечий седой человек в темно-зеленой одежде, украшенной золотыми шнурами, вышел навстречу Пеку из-за массивного дубового стола — король Лавр Свирепый. Его стального цвета глаза сделались большими и неожиданно влажными, когда встретились с привыкшими к свету глазами юноши, а худощавое, скуластое лицо побелело от заметного волнения.