– Это тебя не касается, малыш, – сказала Леа спокойно.
Он прикусил губу и нервно стряхнул пепел от сигареты в вазочку с драгоценностями.
– Только не сюда, сколько раз тебе повторять! – закричала Леа. – Неужели ты так до сих пор не…
Она остановилась, упрекая себя за то, что вновь невольно впала в тон их обычных семейных ссор. Но он, казалось, не слышал её, он рассматривал перстень с изумрудом, который Леа купила во время путешествия.
– Что это… что это такое? – пробормотал он.
– Это? Изумруд.
– Я не слепой! Кто тебе его подарил?
– Ты его не знаешь.
– Прелестно! – сказал Ангел с горечью. Добившись желаемого результата, Леа обрела всю свою самоуверенность и постаралась использовать полученное преимущество.
– Ты находишь? Он всем нравится. А оправа, ты обратил внимание на бриллиантовую россыпь…
– Хватит! – с яростью рявкнул Ангел, обрушив кулак на шаткий столик.
С роз, стоящих на столе, осыпались лепестки, фарфоровая вазочка скатилась на ковёр, правда не разбившись. Леа протянула руку к телефону, но Ангел остановил её грубым движением руки.
– Зачем тебе телефон?
– Хочу позвонить в полицию, – ответила Леа. Ангел взял обе её руки в свои, и, словно шутя, оттолкнул подальше от телефона.
– Ну ладно, ладно, всё в порядке, кончай! Вечно ты делаешь из мухи слона.
Она села, повернувшись к нему спиной. Он так и стоял за ней с протянутыми руками, а его приоткрытый, надутый рот напоминал рот обиженного ребёнка. Чёрная прядь упала ему на бровь. Леа исподтишка следила за ним в зеркале, потом он тоже сел, и Леа уже не могла видеть в зеркале его лица. Но тут она подумала, что Ангел, возможно, разглядывает её со спины, и это смутило её: в просторной тунике её спина могла показаться шире, чем ей бы того хотелось. Она подошла к туалетному столику, пригладила волосы, поправила гребень и открыла, как бы невзначай, флакон с духами. Почувствовав их аромат, Ангел повернул голову.
– Нунун! – позвал он. Она не ответила.
– Нунун!
– Проси прощения, – приказала она, не оборачиваясь.
Он ухмыльнулся.
– Это ещё зачем?
– Я тебя не заставляю. Но в противном случае ты уйдёшь отсюда. И немедленно.
– Прости! – проговорил он быстро, с раздражением.
– Попробуй ещё раз!
– Прости! – повторил он совсем тихо.
– Вот так-то лучше!
Она подошла к нему и коснулась лёгкой рукой его склонённой головы:
– Теперь давай рассказывай.
Он вздрогнул, смахнул руку:
– Каких рассказов ты от меня ждёшь? Всё очень просто. Я возвращаюсь сюда, и всё.
– Рассказывай. Ну же, рассказывай!
Он раскачивался на стуле, зажав руки между коленями, подняв голову к Леа, но не глядя на неё. Она видела, как вздрагивают его побелевшие ноздри, слышала порывистое дыхание, которое он безуспешно пытался обуздать. Ей оставалось только повторить ещё раз: «Ну давай же, рассказывай!» – и ткнуть его пальцем, словно желая повалить.