«Первым делом определись с датой и местом, а отсюда уже пляши»,- припомнилось мне одно из последних наставлений Валерки.
Легко сказать – определись. Лес на Руси – он повсюду лес. По нему вычислять, где ты спикировал, все равно что положить раскрытую пятерню на карту мира и орать: «Туточки мы!»
О дате и говорить нечего. День и год не узнаешь, пока не встретишь прохожего, а месяц, судя по погоде, мне выпал не очень удачный – явно осенний, с низкой серой пеленой насквозь мокрых облаков, капало из которых заунывно и тоскливо, словно из невыжатого белья, развешенного на просушку.
Вот температуру воздуха я определил чуть ли не сразу, в первые минуты своего попадания сюда: холодно. Если и есть градусов пять выше нуля, то это предел, а то и вовсе два-три, не больше. Сырой ветер оптимизма тоже не добавлял.
Правда, уже спустя полчаса я понял, что с осенью дал маху. Скорее уж ранняя весна, судя по маленьким кучкам грязного, ноздреватого снега, который сиротливо жался к деревьям поодаль дороги. Учитывая его остатки, я сделал смелый вывод, что не сегодня завтра эта холодрыга закончится, отчего мое настроение резко улучшилось, и я зашагал гораздо бодрее, хотя по-прежнему в неизвестном для себя направлении.
Радовало и то, что одежда на мне сохранилась целиком, начиная от шнурков на берцах и заканчивая бушлатом и шапкой. Если в тот первый раз кто-то неведомый быстренько разодрал на мне все, что мог, то сейчас он безучастно пропустил меня и трогать не стал. Очевидно, на правах старожила я уже получил определенные льготы, не иначе. А может, и перстенек помог. Нет, речь не о магии и прочем – просто он взят мною отсюда, ну и…
Даже вещи, распиханные по карманам, и те оставались целы, то есть мой минимум не превратился в ничто. Их я проверил в первую очередь – и перочинный нож, и коробок спичек – одноразовую зажигалку Валерка забраковал,- а также не поленился слазить в потайное место, ощупав перстень, медальон и небольшой запас настоящих серебряных монет.
Сейчас ведь с этим проблем, как вы понимаете, нет, и юбилейных в нашем Сбербанке пруд пруди. Пришлось, конечно, немного их изуродовать – лица, даты и прочие привязки нам ни к чему,- после чего получились абсолютно нейтральные и весьма увесистые монеты. Содрать намалеванные на них монастыри и прочие памятники архитектуры оказалось проще простого, поскольку все они были изготовлены качеством «прудо», то есть имели идеально ровное зеркальное поле и матированное изображение, из-за чего нам их выдали запакованными в специальные пластиковые капсулы – чтоб не повредить. Хватило несколько раз провести по ним наждачкой, чтобы довести «до ума».