— Дело не в тебе, можешь ты это понять? На этот раз дело во мне. Не в тебе. Всю мою жизнь, Лисса… Всю мою жизнь было одно и то же. «Они на первом месте». Моя жизнь была посвящена тебе, я училась быть твоей тенью, но знаешь что? Теперь я хочу быть на первом месте. В виде исключения мне необходимо заняться собой. Я никогда не считалась с собственными желаниями. Мы с Дмитрием оба поступали так, и посмотри, что произошло. Он ушел. Я никогда больше не буду с ним. И теперь у меня долг перед ним — сделать это. Прости, если огорчаю тебя, но таков мой выбор!
Я кричала, даже не останавливаясь вздохнуть, и лишь надеялась, что мой голос не услышат караульные у ворот. Лисса потрясенно, с выражением страдания смотрела на меня. Слезы струились по ее щекам, и что-то во мне содрогнулось от того, что я причиняю такую боль той, которую поклялась защищать.
— Ты любишь его больше, чем меня, — произнесла она слабеньким, каким-то детским голоском.
— Просто сейчас он нуждается во мне.
— Я нуждаюсь в тебе. Он ушел, Роза.
— Нет, — ответила я. — Но скоро уйдет.
Я сунула руку под рукав, сняла четки, которые она подарила мне на Рождество, и протянула ей. После мгновенного колебания она взяла их.
— Зачем это? — спросила она.
— Я не имею права носить их. Они — для стража Драгомиров. Я приму их снова, когда… — Я чуть было не сказала «если», и, по-моему, она поняла это. — Когда вернусь.
Она сжала бусинки.
— Пожалуйста, Роза. Пожалуйста, не оставляй меня.
— Прости. — Больше мне сказать было нечего. — Прости.
Я зашагала к воротам, оставив ее плачущей. Часть моей души умерла, когда Дмитрий пропал. Сейчас, повернувшись к ней спиной, я почувствовала, как умирает еще одна часть моей души. Скоро внутри не останется ничего.
Стражи у ворот были шокированы не меньше секретаря и Кировой. Но что они могли поделать?
«Счастливый у меня день рождения», — с горечью подумала я. Наконец-то восемнадцать. Чего-чего, а встретить этот день так я никогда не рассчитывала.
Стражи открыли ворота, и я вышла наружу из-под защиты магических колец школы. Они, конечно, были не видны, но я почувствовала себя странно уязвимой и беззащитной, как будто прыгнула в пропасть. И одновременно ощущала себя свободной и полностью владеющей собой. Я шла по узкой тропе. Солнце уже почти село, вскоре придется полагаться на лунный свет.
— Мейсон! — позвала я, удалившись достаточно далеко, чтобы стражи не могли меня услышать.
Ждать пришлось долго. Когда он появился, то был уже едва-едва различим и казался почти прозрачным.
— Время настало, ты уходишь… Ты, в конце концов, уходишь в…