- До какой бы низости тебе ни пришлось опуститься при этом? непроизвольно вырвалось у нее - страх, гнев и настоящая паника заставили Маджи забыть о всякой осторожности.- Чего еще ожидать от мерзавца?
Он не заметил панического смятения в ее голосе, только издевку.
- Не смей никогда называть меня так, если тебе дорога жизнь! - взревел он, сжав ее с силой от которой она охнула.- Ты либо дура, либо абсолютно бессердечная дрянь.
Маджи получила ответ по заслугам. Правильно, только дрянь пустилась бы в такую авантюр с браком, а еще больше, конечно, дура, лихорадочно пронеслось в голове девушки. Она давно должна была бы признаться себе, как ее влечет к этому мужчине. Какая буря всегда поднималась в сердце, стоило только ему приблизиться. Ложная гордыня загнала ее в угол. Вот за что она теперь расплачивается, а могла бы быть счастливой...
Он поцеловал ее с жестокой, дикой яростью, она застонала от боли и- что еще унизительнее от собственного страстного желания. Он почувствовал ее невольную реакцию, его губы и руки стали еще грубее.
Трусиха! - скривился Никос в беспощадной ухмылке. Маджи едва не задохнулась, когда он начал терзать покусыванием ее соски. Они предательски набухли и напряглись.- И боишься и хочешь. Хочешь! Хочешь! Хочешь!.. - Нет!
- Так я заставлю тебя умирать от желания, милая женушка,- говорил он с неумолимым спокойствием, которое было еще страшнее, чем его ярость.- Ты достаточно поводила меня за нос, теперь держись.
Маджи поняла, что в нем заговорил сам дьявол, устоять против которого нет ни малейшего шанса. Она уже ощущала зов своей жаждущей плоти. Задыхалась от жара, постепенно охватившего всю ее. Томилась сладкой дрожью нетерпения тела, готового раскрыться навстречу мужским призывам. Маджи со стоном изогнулась дугой.
- Пришло время платить по счетам,- хрипло бросил он, впиваясь ей в губы. С секунду она сопротивлялась, сжав зубы, но этого ненадолго хватило. Его язык проник в глубину ее рта, щекочуще заскользил по нёбу в том же ритме, с каким ладонь сжимала и разжимала ее пульсирующую упругую грудь. Другая его рука ласкала и гладила живот, настойчиво забираясь под трусикиединственное, что пока еще прикрывало ее наготу.
Одним резким движением Никос рванул их, разорвав пополам. Курчавый, огненно-рыжий треугольник волос привел его в еще большее исступление. Он ласкал его руками, жарким дыханием, ртом, нежным языком, увлажняя потаенные складки.
Она замерла, поражаясь собственному бесстыдству, словно все, что происходило сейчас, природой предназначалось для тех ласк, о которых она раньше и не подозревала.