Под веками жгло, пламя пожирало глаза изнутри. Хотелось кричать. От боли и от страха, что теперь так будет всегда.
Сейчас пройдет, сейчас… Это ненадолго.
Мародеры добивали караванщиков. Сначала пристрелили тяжелораненого, потом по одному ловили ослепших. Разоружали — я слышал лязг металла, пыхтение и непрекращающийся поток брани.
Потом ставили на колени:
— Проси пощады, копалка! Ну!
Первый принял смерть молча. Второй умолял оставить ему жизнь — совсем еще молодой парень, судя по голосу, кричал, захлебывался слезами:
— Берите груз! Все берите. Пожалуйста, не убивайте!!! Вы же добрые!
— Грув, ты добрый? — спросил веселый голос.
— Ага, — отозвался другой откуда-то издалека. Похоже, тот самый снайпер с СВД. — Кладезь доброты.
— Вот незадача. А я как раз злой.
Выстрел. Плаксивый крик молодого старателя захлебнулся, что-то заклокотало, хлюпнуло пару раз и затихло. С глухим шорохом на землю осело безжизненное тело.
Каждую секунду разгоряченный выстрелами ствол мог уткнуться и мне в шею. «А это кто у нас тут?»
Но больше всего я мечтал не о том, чтобы пронесло. Нет. Я страстно желал, чтобы прошло, наконец, ослепление. И, наверное, молился бы, если б знал, кому и как, выпрашивая зрение.
— Смотри-ка, кто у нас тут!
Тот самой возглас, которого я ждал последние минут десять, донесся совсем с другой стороны — не из-за спины, а слева, довольно далеко от меня.
— Кто там еще? Опять долбаный сопляк с верой в доброту?
— Не-ет. Здесь сладкая цыпочка!
Издевательский хохот.
Конечно! Как же я мог забыть! Тонкий голос, что кричал «Сзади!». Последняя оставшаяся в живых частичка некогда большого каравана. Какое же у нее прозвище? Что-то связано с оружием. Я еще, помнится, мельком подумал, что ник-то похож на женский, но девчонка себе никогда такого не возьмет.
Она сопротивлялась — я отчетливо слышал звуки борьбы. Но куда ей пересилить мужика, разгоряченного победой и податливым телом в руках.
Тогда она закричала:
— Пусти! Пусти, тварь! Больно!
— Конечно, больно, — мародер откровенно глумился. — А как ножки раздвинешь, будет еще больнее.
Теперь ржали уже на два голоса, второй, тот, что представился кладезем доброты, присоединился к товарищу.
Я широко открыл глаза, стараясь не обращать внимания на страшную режущую боль. Передо мной кружилась свистопляска мутно-цветных пятен.
— Глянь, какая краля!
Девушка вскрикнула. Похоже, ее схватили за волосы и потянули назад. Зашипели ножны. Я едва не рванулся палить на слух, подумав, что стервятники решили перерезать жертве горло.
К счастью, я ошибся.
— Чувствуешь? Вот так. И не шевелись, сука, что бы ни случилось. Иначе будешь, как вон тот, улыбаться. Эй, Грув! Успокойся, товар все равно уже наш, потом проверишь. Иди сюда. И кликни Смазчика, хватит ему уже прятаться. Нет никого.