На мне была шляпка с вуалью, и Тони сперва меня не узнал. Но когда наконец понял, что это я, то заулыбался и поцеловал мне руку.
— Нэнси! Какой приятный сюрприз!
Вот кто за все это время ничуть не изменился. Он отвел меня к себе в контору и усадил. Я рассказала, что приехала навестить родных и меня отослали развлекаться. Добавила, что огорчилась, услышав о нем и Элис.
Тони пожал плечами.
— Я знал, что ни на брак, ни на что такое не могу рассчитывать. Но я по ней скучаю, она в самом деле раскрасавица, разве что — не поставь мне в упрек эти слова — уступает своей сестре, при том, как нынче эта сестра расцвела.
Я не поставила сказанное ему в упрек, поскольку понимала, что он всего лишь флиртует; флирт с прежним поклонником Элис приятно щекотал самолюбие.
Я спросила Тони про зал: как идут дела, кто выступает из артистов, что поют. Под конец он подобрал со стола ручку и стал ею поигрывать.
— А когда же к нам вернется мисс Батлер? — спросил он. — Как я понимаю, вы с ней нынче объединились в пару. — Я вытаращила глаза и залилась краской, но Тони, конечно, имел в виду концертный номер. — Я слышал, вы начали работать вместе; что ж, вы отлично подходите друг другу.
Тут я улыбнулась.
— Как ты узнал? Семье я об этом почти ничего не говорила.
— Разве я не читаю «Эру»? «Китти Батлер и Нэн Кинг». Видеть имя и не узнать…
Я рассмеялась.
— Что, Тони, разве не забавно? Чудеса, да и только. Мы сейчас играем в «Брите», в «Золушке». Китти — Принц, я — Дандини. Я, в бархатных штанах, играю роль, пою, танцую, хлопаю себя по бедру и все прочее. И публика аплодирует как бешеная!
Видя мою радость (наконец я нашла кому похвастаться!), Тони улыбнулся, потом покачал головой.
— Твоим, насколько я знаю с их слов, почти ничего не известно. Почему ты не приглашаешь их на свои выступления? К чему эти секреты?
Я помедлила, пожала плечами.
— Элис недолюбливает Китти…
— А ты — ты по-прежнему ходишь за нею тенью? Заворожена ею, как в прежние времена? — Я кивнула. Тони фыркнул. — Тогда ей очень повезло…
Казалось, это опять ни к чему не обязывающее заигрывание, но у меня возникло странное чувство, будто Тони знает больше, чем говорит; впрочем, мне было все равно. Я ответила:
— Это мне повезло, — и выдержала его взгляд.
Тони опять постучал ручкой по книге записей.
— Быть может. — Он подмигнул.
Я не уходила долго и распрощалась только тогда, когда увидела, что у Тони есть другие дела. На улице я снова помедлила у двери фойе, не желая расставаться с запахом пива и грима, который был мне милее совсем иных ароматов, витавших в Уитстейбле, в нашем ресторане и в доме. Разговор о Китти настолько меня порадовал, что, сидя за ужином между безмолвной Элис и развязной Родой с ее крохотным мерцающим сапфиром, я тем больше жалела, что нахожусь от нее вдали. Предстояло провести дома еще день, но я поняла, что не выдержу. Когда подали пудинг, я сказала, что собираюсь отправиться не вечерним, а утренним поездом: вспомнила о театральных делах, с которыми нужно успеть к четвергу.