— Ну, не знаю… — Тимур смутился, — «измена» вдруг накатила.
— Не дергайся, — успокоил я его, хотя то, что он сказал, мне самому не понравилось.
А вдруг?
И тут до нас донесся звук, услышав который, я решил, что у меня случился приступ белой горячки. Но, посмотрев на Тимура, я понял, что он услышал то же самое.
— Во, блин! — сказал он изумленно, — ни хрена себе!
Звук повторился, и мы вскочили на ноги.
В ночной тайге, за десятки километров от людей, под чистым ночным небом пронзительно прозвучал… обыкновенный милицейский свисток. И прозвучал он как раз с той стороны, где остались Семен, Афанасий и плененный нами Штерн.
Мы переглянулись и дернулись было в ту сторону, но Тимур сказал:
— Подожди. Надо костер затушить.
Мы тщательно затоптали огонь, только что ласкавший наши грешные души, и пошли в сторону свистка. Когда впереди показался свет костра, мы замедлили шаг, и я достал ствол. Передернув затвор, я снял «беретту» с предохранителя и на всякий случай направил ее прямо перед собой.
— Прикрывай меня, — прошептал я Тимуру, и он, держа в руке «макарова», отстал на несколько шагов.
Но наше беспокойство оказалось излишним.
Штерн по-прежнему лежал на земле, растянутый между колышками, а Семен с Афанасием сидели у огня с кружками в руках и вполголоса переговаривались о чем-то.
Мы вышли к костру, и я, избегая смотреть на Штерна, громко спросил:
— Кто свистел?
— Я, — ответил Семен.
— «А старушка где?»
Семен засмеялся и сказал:
— Нет, там, в фильме, не так.
— А как? — спросил я.
— Да я и сам не помню, но не так.
— Откуда свисток-то взялся? — спросил я, присаживаясь к огню.
— У этого нашли, — Семен кивнул на Штерна.
Я с опаской взглянул на нашего пленника, и, к своему удивлению, не обнаружил на нем никаких следов бесчеловечных пыток, от которых можно было бы так орать.
Я еще раз оглядел его, но так ничего и не заметил.
Вот только взгляд у него был какой-то… жалкий, что ли…
Повернувшись к Афанасию, я спросил:
— Ты что — знаешь какие-то особые шаманские пытки, которые не оставляют следов?
Афанасий усмехнулся:
— Однако, знаю.
Семен крякнул:
— Да он его и пальцем не тронул. Только посыпал в костер каких-то кореньев и давай скакать вокруг этого урода. И бормотать что-то. Мне и самому страшно стало, а уж этот-то и вовсе заверещал, как резаный, аж обгадился от страха.
Я принюхался — и действительно: слегка воняло.
— Я его испугал маленько, — сказал Афанасий, — ты же сам сказал, что нужно по-другому.
— Ну и как? — поинтересовался я.
— Нормально, — кивнул Афанасий, — он тут нам такого порассказал…
— Да уж, — подтвердил Семен, — услышишь — не поверишь.