Большой горизонт (Линьков) - страница 6

— Петровича видали? — улыбнулся Самсонов, поправляя на лбу повязку. (Ему тросом рассекло бровь.)

— Как не видать...

Во время аврала, когда один из ящиков со станками докатился почти до самого фальшборта, Петрович подсунул под ящик обломок грузовой стрелы и, как рычагом, остановил его.

Когда же мы очутились под защитой волно­лома, с трудом веря этому, Петрович неизвестно откуда узнал про аварию в машине и петухом налетел на механика:

— Это как же понять? Требуется срочный ре­монт, а кузнецы сиди без дела? Веди меня в ма­шину!

Лишь убедившись, что больше его помощь не требуется, Петрович выбрался из машинного от­деления, как-то сразу весь обмяк, ссутулился, по­просил, чтобы ему подсобили добраться до ка­юты.

— Или молодых не хватило? — встретила в дверях мужа Матвеевна.— Тоже герой на­шелся! Погляди-ка на свою личность — краше в гроб кладут.

— Угомонись,— прошептал Петрович.— На себя глянь. Лица-то нет. Иди, голуба, передохни, небось тоже притомилась.

...Восьмые сутки раскачивался «Дальстрой», стоя на якорях в гавани Отару. «Дженни», хоть и порастратила изрядно свои силы, все еще не позволяла нам покинуть гостеприимную бухту. Все повреждения на корабле были исправлены, команда и пассажиры коротали время кто как умел. Мы с Самсоновым предпочитали проводить вынужденный досуг за шахматами, и, честно го­воря, они уже начали мне надоедать.

— А что хуже, тайфун или моретрясение? — сдав очередную партию, спросил я у капитана 1 ранга. Мне вспомнилось, что пару лет назад на Япснию и наши Курилы обрушилось и это грозное стихийное бедствие.

— Разные вещи. Грубо говоря, тайфун — штука ясная. Сами теперь убедились, что зара­нее бывает известно, откуда идет тайфун, где и когда вам его следует, ждать. С моретрясением дело посложнее. Правда, такие беды, как тай­фун, оно редко приносит, но предсказать его трудно.

Самсонов легонько постучал карандашом по лежащей на столе карте:

— Вам известно, конечно, что наша Куриль­ская гряда — одно из звеньев знаменитого вулка­нического кольца, которое опоясывает Тихий океан по так называемому разлому земной коры. Здесь вот,— снова постучал он по карте,— как раз в соседстве с Курилами, находится самая глубоководная впадина в мире: одиннадцать ки­лометров с лишком! Эверест потонет с макушкой...

— Ничего себе «разломчик»!

— Так вот, представьте себе, что где-то далеко от берега в результате подводного землетрясе­ния произошло резкое, стремительное изменение рельефа морского дна. Поднялось оно, скажем, или опустилось,— значит, тотчас же поднялась или опустилась в этом районе и вся толща воды.