— Ага, ты его спроси, гранату к моей дверной ручке он тоже случайно привязал?
В состоянии аффекта?
Машина углубилась в гущу леса, правда, по очень хорошей дороге. Высокий, и, что удивило Юрия, деревянный забор, скрывал за собой уютное, двухэтажное здание нежно кремового цвета. Строение было непривычно вычурным, красивым, но не современным.
— Бывшая дача первого секретаря обкома, "Соколиное гнездо", — пояснил Сашка, — построена еще при Сталине.
— Ого! Круто! А почему гнездо?
— Скоро увидишь.
Юрий насчитал во дворе и в самом доме десяток крепких парней с оттопыривающимися подмышками. Они поднялись на второй этаж, и зашли в одну из комнат.
— Где наш "язык"? — спросил Круглов одного из двух охранников, мирно играющих в нарды.
— «Язык» принимает ванну.
Сашка скривился.
— Что-то он стал слишком чистоплотным. Раньше надо было о чистоте думать, а теперь один хрен от дерьма не отмоешься. Давай, вытаскивай его оттуда. Работать пора.
Пока охранник ходил за «языком», Сашка сам доиграл за него партию, выиграл, чем остался весьма доволен. Юрий же подошел к окну, начал рассматривать пейзаж. Вплотную к забору стояли высокие сосны, а за ними, вдалеке — поросшие лесом горы.
— Красиво тут, — сказал Юрий.
— Ты бы посмотрел, какой пейзаж с другой стороны виллы! — не отрываясь от нард заметил Сашка. — Там есть такой балкончик. «Первый», говорят, любил встречать на нем рассвет.
— Это где? — заинтересовался Юрий.
— А выйдешь, в левую дверь, там гостиная и дальше там дверь на балкон.
Астафьев чуть подумал, отдал папку с бумагами Сашке и вышел из комнаты. Искомый балкончик он нашел быстро. Одноклассник был прав, вид отсюда открывался совершенно фантастический. Вилла стояла на краю скалистого обрыва. Внизу — петляющая по низине река, на километры поросшая лесом равнина, и все те же горы, как бы обрамляющие эту равнину. Минут десять Астафьев не мог оторваться от этого пейзажа, потом, с сожалением, покинул балкон. Он, еще подходя к полуоткрытой двери, услышал громкий голос Сашки Круглова.
— Так кому вы отдали этот автомат?
— Капитан, сдался вам этот автомат! Я уж и не помню ничего. Столько времени прошло.
— Не надо парить нам мозги, Владимир Константинович. Зачем вам…
Астафьев только протянул руку к ручке, как дверь почему-то распахнулась, навстречу ему полыхнуло пламя, и словно что-то горячее ударило его по лицу. Дальше было беспамятство.