— Шаврин все на Семина грешит, — добавил Зудов. В это время с графином воды как раз вернулся сам Шаврин.
Колодников отмахнулся от этого предложения.
— Ладно тебе! Он что, такой дурак? Выйти из камеры и снова взяться убивать? Мне он таким уж маньяком не показался. Я его вот тут, — он кивнул на стул, на котором сейчас сидел Зудов, — за час расколол по полной программе. Он у меня рыдал тут как теленок. Просил на коленях — дяденька прости, я больше так не буду!
— Семин, это тот малолетка, который задушил проститутку? — вспомнил Юрий.
— Ну да.
Астафьев подумал, потом высказал свою точку зрения.
— Вообще, меня удивило, то, как он это сделал. Очень ведь жестоко. Натолкать в рот травы, потом наступить на горло. Я, что-то такого и не припомню в своей практике. Надо бы его проверить, Андрей.
— Ездили мы к нему, — отмахнулся Демин. — Мать говорит, как вышел из ИВС, так минут двадцать дома был, потом взял удочки, две булки хлеба и ушел.
— А что нового по делу о гаишниках? — вспомнил о другом деле Астафьев.
— Да, ничего. Не местные это стрелки были, это точно. Тут фэйсам надо копать, их это работа. Да, а что у тебя то? Как съездил?
— Да, ничего. Почти ничего, — поправился Юрий.
— Что значит — почти? — настаивал Колодников.
Юрий рассказал о разговоре с Зыковым, о встрече с Зинченко.
— Так что, у нашего депутата стопроцентное алиби. Но, вот только зачем он мне потом «хвост» за машиной повесил?
— Перестраховался.
— По какому поводу?
Колодников пожал плечами.
— Вот то-то и оно, — Юрий был раздосадован. — Хотел я отказаться от этой версии, но, видно, придется копнуть глубже.
— Кстати, — Андрей достал из папки и подал Юрию бумагу. — Зацени, какую бумажку нам прислали из управления.
Астафьев пробежал по ней глазами, присвистнул, начал читать вслух.
— "Данный автомат был задействован в ходе разборок в городе Железногорске дважды, в тысяча девятьсот девяносто пятом, и в две тысячи первом. Принадлежал группировке Николая Слонимского", — перечитал он. — Да, заслуженное железо.
— Ты у нас в группе самый свободный, подскочи в областное управление уголовки, узнай, по каким делам он проходил, и кому до этого принадлежал, — попросил Колодников. Юрий легко согласился.
— Хорошо. Это, наверное, уже в понедельник. Ну, я тут не нужен?
— Нет. Отдыхай.
Астафьев распрощался и уехал. Все остальные даже не дернулись, чтобы покинуть рабочее место. Колодников же открыл небольшой сейф в углу, пошарил там, нашел бутылку водки, но недовольно скривился. Она была почти пуста, и это было для подобного учреждения удивительно. Эту жидкость в третьем отделении милиции обычно допивали до дна.