Пока доктора осматривали Алика, Касимов быстро записал показания младшего брата Хакима, или, как его звали на улице, Коли. После больницы Марат помчался к Зябловым, потом в семейство Кулич. Еще через два часа Касимов был в суде. Виктория Александровна Сычугина, мослистая женщина лет сорока пяти, с истеричным лицом вечно одинокой женщины, быстро прочитала все что, было написано в предоставленных им бумагах, выслушала объяснение следователя, и подмахнула его заявление.
— Ну, Маратик, если ты сумеешь дожать это дело, то ты подсидишь не только Малиновскую, но и Кудимова, — на прощание сказала она.
Подследственный Николай Тараскин измучил своих следователей и замучился сам. Ему уже не удавалось на ходу придумывать какие-то новые версии своих отношений с Александром Заблудным, он просто талдычил одно и тоже: — Я отдал ему машину, а что было позже — меня не колышет.
К вечеру в кабинете появился Колодников. Андрею все же удалось вырваться домой, отоспаться, помыться и побриться. К этому времени оставшийся за него Шаврин, а так же Зудов и Гусев перетряхнули квартиру Тараскина, но ничего похожего на улики они не нашли. Больше всего Алексей мечтал найти у Тараскина автомат, но в квартире подозреваемого было одно ружье, двустволка, старая, и явно давно не применяемая в дело. Шаврин надеялся, что обнаружит что-то в гараже Тараскина, но там так не было ничего.
— Если и был у него автомат, то он от него избавился, — подвел итог перемазанный сажей Шаврин. — Единственное что нашел, это остаток сгоревшей не до конца запаски, той самой, что прострелил Голод. Только это не «Мишлем», а, судя по остаткам надписи, это «Бриджстоун».
— Хреново, — согласился Колодников. От его подчиненного так знакомо пахло гарью, что Андрей смилостивился, и разрешил майору поехать домой. После этого он появился в кабинете, где допрашивали Тараскина. Сейчас там были трое: Шалимов, тот самый комитетчик Миша, по кличке «Бульдог», и сам Тараскин.
— Так куда ты девал автомат, Николай? — бархатным голосом спрашивал комитетчик.
— Нет у меня никакого автомата! И не было! — Надрывался Тараскин. Глаза у него были уже как у кролика, красные, с проявившимися по белку кровотоками.
— Ну, как это, не было? — вступил в разговор Шалимов. — Вы в среду на четверг с Заблудным ездили на рыбалку в район деревни Вознесенки. Вот показания Валентины Заблудной, — Шалимов поднял один из густо исписанных листков. — Это было?
Тараскин чуть подумал, потом согласился.
— Да, мы ездили с ним на рыбалку, и что в этом плохого?
— Во сколько вы вернулись в город?