О, как Антон понимал его теперь. И как понимал его выбор: внизу, поглубже, простую кассиршу, из угнетенного меньшинства. Как остро ощущал он сходство их судеб и не стыдился его, когда входил в стеклянную дверь парикмахерской, под вертящийся цилиндр цвета французского флага, и Пегги приветственно позвякивала ему ножницами над головой клиента – да-да, Пегги, он хотел, чтобы она навсегда осталась в памяти только под именем, без номера шесть, который ей полагался, – а он смотрел на нее каждые две секунды, выглядывал из-за края журнала, пока ждал своей очереди, и благодарил судьбу за то, что мужчинам не возбраняется бриться хоть каждый день и никакой местный блюститель нравов не сможет состряпать из этого сплетню на длинных ногах.
Через два дня Антон вылетал с Мусорного острова в Лиссабон, а оттуда в Лондон, перегруженный фотообъективами, фунтами, рублями, инструкциями, провожаемый всей своей вернувшейся с того света командой и вездесущим, всезнающим адмиралом.
Радиопередача, подготовленная во время полета над Европой
(Парижский террорист)
Как выяснилось впоследствии, в тот день большой и новый прыщ выскочил у Жюльена прямо под глазом, и участь городского судьи была решена. Но оставалось еще полторы тысячи франков, которые нужно было использовать с максимальной отдачей. Потому что Жюльен был беден и знал цену деньгам.
Он отправился в одно кафе на улице Гей-Люссака, где всегда толпились безработные актеры, неудачливые агенты, операторы, снимавшие свадьбы, режиссеры, кормившиеся рекламными роликами. Оператор, выбранный Жульеном, никак не мог понять, чего хочет от него молодой человек. Заснять его обычный день? Как он встает, как завтракает, как выходит на улицу? И что потом? Сделать получасовой документальный фильм, продать его телестудии и половину выручки отдать Жюльену? Но кто же станет покупать документальный фильм о никому не известном молодом человеке? «Если не купят, значит, я потеряю мои деньги, – объяснял Жюльен. – Но вы-то не останетесь в проигрыше. Полторы тысячи франков за день работы – не так уж плохо, а? Половину я заплачу завтра утром, когда мы начнем съемки, а половину оставлю для вас у нотариуса. Вы ведь не откажетесь пойти со мной к нотариусу и скрепить нашу сделку печатью на договоре?»
У оператора была просрочена плата за квартиру и за телефон, и ему было не до колебаний. Он согласился на все условия тщеславного дурачка. Его немного удивила бедность комнаты, в которой жил Жюльен. Он подумал, что лучше бы тот купил себе абажур на лампу и новые простыни, чем выбрасывать деньги на идиотскую затею. Но вслух ничего не сказал. Послушно снимал утро молодого человека – в ванной, у газовой плиты, за столом с чашкой кофе. На улице у газетного ларька. В книжном магазине. Крупным планом – томик Сартра, который листал Жюльен. В вагоне метро, на скамейке в Тюильри, окруженным голубями.