— Мы распоряжаемся панской землей, а не уезд!
— Вы распоряжаетесь той, которую получили.
— Не получали мы!
— Землю только беспортошным раздали!
— Значит, у вас своей хватает.
— А мы еще хотим!
— Почему только голодранцам панскую землю?!.
— Да бей их, чего смотреть!
— Пущай стреляет!
— Всех не перестреляет!
— Дави!
Ватага двинулась было, но Лукерья выстрелила вверх, и толпа снова осела...
Над полем нависла тяжелая пауза.
И разрядил ее маленький Тишка. Чувствуя, что страшные дяди хотят сделать плохое для ребят, он не выдержал, бросился с кулачонками на переднего мужика.
В пьяной толпе разразился гогот.
— Братцы! До чего дожили! Сопля двинула на нас!..
— Неужто поддадимся?!.
И чем злее Тишка колотил кулачком по мужицкому животу, тем громче гоготали. Злость маленького Тишки мужики превратили в пьяную потеху. И кто знает, может, эта заминка спасла ребят от трагической развязки. Пока пьяные мужики потешались над Тишкой, со стороны села лавиной валила толпа баб, мужиков, детей на помощь коммунаровцам.
— Наши! Наши бегут!— возликовала ребятня и начала хватать лопаты, мотыги, камни, комья земли, чтобы дать отпор кулачью.
Те заметили катившуюся на них волну сельчан с кольями, палками, вилами... В один миг слетел хмель. Налетчики поняли, что дело принимает серьезный оборот, отступая шаг за шагом, бросились врассыпную кто куда, под улюлюканье и свист осмелевших ребят. Вслед полетели камни, палки...
На холме появился Степан.
— Сейте, детки!— крикнул он издалека, подняв вверх мотыгу.— Сейте, я буду сторожить тута!..
На другом пригорке тоже показались люди, вернувшиеся из погони за пьяными.
— Смело сейте! Мы тут будем и никого не пустим до вас!— неслись с пригорка подбадривающие крики.
...«Мы победили»... Эти слова написаны мелом на широкой классной доске. Их хором повторяет вслед за Лукерьей класс коммунаровцев.
«Мы не рабы!» — сказано во второй строчке.
Ребята списывают с доски.
На грубо сколоченных столах шуршат листки бумаги, бумажные обрывки... Тетрадей нет и в помине. На двух учеников приходится лист, вырванный из старой конторской книги, на трех — грифельная доска. На класс — две самодельные ручки, грифель, карандаш. От стола к столу переходят эти драгоценные для того времени письменные принадлежности.
Анютка зажала ручонку Тишки в своей руке и выводит на грифельной доске: «Мы не рабы»...
«Да здравствует первая,— пишет Лукерья на классной доске кривыми буквами третью фразу,— гадовщина Октябрьской революции!»
Этот лозунг написан уже большими буквами и не на классной доске, а на длинном транспаранте, склеенном из старых обоев. Лозунг написали сами коммунаровцы...