— Из Феодосии в Москву! — воскликнула Лора. — Я бы ни за что не поехала, там такая красота, море.„ И дом, наверно, шикарный!
— Не знаю, не видела, — сухо отозвалась дама.
Дом в Феодосии был для Турецкого неожиданностью и требовал дальнейшей проработки. Конечно, он мог бы прервать беседу, увести ту же Лору или милую даму за перегородку и допросить по всей форме, вытрясти из них все полезное. Но он решил подождать с допросами и действовать методами газетчиков — через симпатию и доверие.
— У вас много было особо важных дел? — спросила Лариса.
— Немало.
— А таких, как сейчас, с Аленой?
— Были и такие, но бывали и покруче.
— Я читал, у вас очень низкий процент раскрываемости, — проговорил человек в очках. — Просто позорно низкий.
— Это правда.
— Найдете убийцу Алены? — не отставал человек в очках.
— Это просто какой-то кошмар, — сказала дама. — Сидим тут, пьем чай и спокойно разговариваем. А Алена — она ведь только что здесь была! Мне и сейчас кажется, что откроется дверь и она войдет.
Дверь открылась, и вошел Куценко.
— А вот и я, — сказал он. — Я созрел для беседы.
Турецкий успел уже забыть о нем, тем более что шикарный дом в Феодосии заставил его призадуматься. Дом в Крыму мог стать поводом для расправы, например, для какого-нибудь родственника, особенно если потерпевшая делила с ним права наследования.
— Ну что ж, — Турецкий поднялся и посмотрел на Куценко, — пойдемте.
За выгородкой стоял круглый стол с чайной посудой, электросамоваром, а рядом с ним два потертых стула.
— Хорошо, что вы застали меня, — проговорил Куценко, едва они сели. — Я знаю Алену со дня прихода на Ти-Ви, извините, — поправился он, — знал. Так что многое смогу рассказать.
— Рассказывайте, — предложил Турецкий.
— Я не знаю, что вам нужно. Давайте — ваш вопрос, мой ответ.
— Вопросы обычные в таких случаях... У нее были на студии враги?
— Конечно! Ее очень многие не любили. Она же шла, как танк по цветам. — Куценко заметил слегка непонимающий взгляд Турецкого и пустился в объяснения: — Возьмите хотя бы меня. Если вы смотрите утренние передачи, то знаете, что и талант у меня не меньше, и голос богаче. Но когда мы пришли на Ти-Ви, она отодвинула меня, как неодушевленный предмет. Я так и остался утренним диктором. А у нее — как же — полет, высота. У меня, между прочим, тоже могли быть и высота, и полет. Еще какой полет!
— Вы хотите сказать, что, делая карьеру, Алена мало думала о судьбе своих коллег, которым по разным причинам везло меньше? — уточнил Турецкий. — То есть карьеру она делала за счет своих сотрудников, так?