— Он, он! — послышался хор голосов. — Ему орден дать надо! Вы хоть понимаете, что с нами без него было бы?
Какое-то мгновение Турецкий пристально смотрел Снегиреву в глаза. Аккуратнейший Олежка Золотарев, отставший от поезда явно с подачи злокозненной проводницы. Поездные грабители, выбравшие именно этот вагон... были ли они на самом деле грабителями? И, наконец, опаснейший в России наемный убийца, почему-то оказавшийся в том же самом купе... В общем, «ночью на кладбище бандиты отняли полмиллиона денег и пять золотых колец у случайно проходившей там пенсионерки». Не многовато ли совпадений?..
И как следовало квалифицировать расправу, учиненную Снегиревым? Как героические действия по защите чести и достоинства граждан? Или как преступную разборку между конкурирующими сторонами?..
Саша вздохнул и сказал человеку, полгода назад спасшему ему жизнь:
— Придется задержать. До выяснения.
А про себя подумал: «Что-то ведь будет. Если этот человек начнет сейчас воевать в вагоне, полном людей...»
Киллер воевать не стал. Он свел руки и медленно поднял их перед собой, протягивая Турецкому. Он сдавался.
Красивого кадра все же не получилось. Миша с Игорем в долю секунды сграбастали задержанного, шарахнули его мордой к стене («Ноги шире!» — и по лодыжке, по лодыжке окантовкой рубчатого ботинка!), заломили за спину руки. Пассажиры обалдело смотрели, как Игорь снимает с пояса наручники.
Когда они клацнули на запястьях, киллер вдруг судорожно дернулся всем телом. Он не собирался сопротивляться, но с жутко пробудившейся памятью оказалось нелегко совладать даже ему. Тринадцать лет назад, в далекой отсюда стране, он точно так же корчился в наручниках. Да еще с пулей, пробившей левое легкое. Тогда ему первым делом сломали обе руки. Д ля начала.
Все произошло очень быстро. Игорь с Мишей истолковали его судорогу как попытку побега и профессионально пресекли ее, повалив задержанного на колени и для доходчивости наградив парой крепких ударов по почкам. Турецкий, не ожидавший подобной распорядительности, запоздало открыл рот, чтобы вмешаться, но его опередили.
— Ах вы подонки! Что делаете! Хорошего человека мордуете!.. — взвилась тетка в халате и с размаху огрела Мишу своим небольшим, но тяжеленьким ридикюлем по стриженой голове, сбив на пол берет. Миша обернулся, и тетка невесомым перышком отлетела на руки моряку.
— Прекратить! — обретя наконец голос, рявкнул Турецкий. Почему-то он испытывал жгучий стыд. Подобного с ним давно уже не бывало. Игорь с Мишей вздернули Алексея на ноги. Турецкий подошел к нему и спросил как можно участливее: — Ты до Москвы ехал? Как ты попал в это купе?