«Вот что значит стареем, — с невеселой иронией подумала она. — Сначала вспоминаю о делах. И только потом — про личную жизнь».
Страсти на канале «3x3» разгорались с каждым днем. Теперь все только и говорили, что о возможных вариантах приватизации.
Канал телевидения можно приватизировать, как и все остальное. Это несложно. Основной вопрос в том — как именно приватизировать, в чью пользу? Было ясно, что Асиновский и иже с ним будут биться до конца, чтобы сохранять контроль над каналом. Причем вовсе не контроль над передачами. Что и кто там показывает — этот вопрос давно перестал быть таким уж животрепещущим, по крайней мере для деловых людей. Куда важнее финансовый контроль. Другими словами, КТО будет прикарманивать доход. Елена Николаевна Ветлугина считала, что доход должны получать все, кто работает на канале, а часть прибыли должна идти на финансирование некоммерческих передач. Однако было немало охотников провести приватизацию так, чтобы не потерять, а, возможно, и увеличить собственные доходы.
Сначала еще была некоторая надежда на представителя Госкомимущества, который должен наблюдать за ходом приватизации. Но когда он появился, Алена поняла, что надежды на него мало. Это был сравнительно молодой, но уже начавший матереть чиновник со смешной фамилией Придорога. Он не произвел на Алену большого впечатления. Он несколько раз встречался с Ветлугиной, с Асиновским, приходил на общее собрание, задавал разные вопросы. Но толку от его деятельности не было никакого. В общем, у Алены сложилось впечатление, что он приставлен к ним вроде как для мебели.
Он, разводя руками, сразу сказал Ветлугиной, которая с места в карьер принялась ему что-то доказывать, что Госкомимущество реально ничем не владеет. Его задача — надзирать за ходом приватизации, и только. Распределять государственную собственность он, Придорога, не имеет права, он может лишь следить за тем, чтобы другие делили ее в соответствии с законом. Следовательно, должен выслушать мнение всех заинтересованных сторон.
Никто не знал толком, как зовут этого типа по имени-отчеству, и если о нем заходила речь, его просто называли «Придорога» или «наш приватизатор». Только один раз он обратил на себя внимание — когда Алена записывала это злополучное интервью с сумасшедшим рижанином из партии Национальной гордости. Интервью шло тяжело, этот Юрис Петрове нервничал, злился, а в довершение всего приватизатор Придорога, под конец случайно заглянувший в студию, где шла съемка, вдруг так резко повернулся, что чуть не сбил с ног оператора и чуть не свернул камеру.