В тот день Кинкар счел, что Воркен уже достаточно здорова, чтобы ее можно было взять с собой на охоту. Он надеялся, что с ее помощью дела пойдут лучше. Воркен, как обычно, парила высоко в небе, высматривая дичь, но и ей что-то не везло. И все чаще и чаще она присаживалась отдохнуть на высокую ветку и сидела там все дольше и дольше. Скоро она и вовсе откажется, подумал Кинкар, мород не может подолгу охотиться, не нападая на добычу.
Уже почти потеряв надежду раздобыть хоть что-нибудь, Кинкар вновь устремился вперед, внимательно заглядывая под кусты, которые могли служить дичи убежищем. Но и тут он не получил ничего, кроме пары царапин. Правда, он лучше познакомился с местной растительностью, но это его сейчас не особенно интересовало. Тем не менее юноша продолжал поиски.
И тут до его слуха донеслось журчанье ручейка, а вскоре показались и струйки пара, поднимавшиеся из узкой расселины на склоне горы, словно дыхание великана.
Кинкар с удивлением обнаружил, что берега ручейка не обледенели, и над открытой водой клубился пар. Явление это чрезвычайно его заинтересовало, и он поспешил подойти поближе, оскальзываясь на крутом склоне. От воды шел очень неприятный запах — сильный и едкий. Один из клубов пара коснулся его лица, и юноша закашлялся. Глаза тут же наполнились слезами. Кинкар очень осторожно опустил в воду палец. Вода имела красно-коричневый цвет и была обжигающе горяча. Он поднес влажный палец к носу: тот вонял невыносимо, но чем, Кинкар не мог разобрать.
Пытаясь найти источник этой странной речушки, Кинкар проследил глазами ее течение вдоль расселины до того самого места, где вода, пузырясь, выходила из тела горы. Но это не был родник, скорее, просто круглая дыра в склоне, выпускавшая поток наружу из подземных глубин. Края ее были источены водой и покрыты красно-коричневыми пятнами. Кинкар пока не мог понять, как можно было бы использовать его открытие, но от ручья исходило тепло, приятное на таком морозе. Невзирая на зловоние, юноша приостановился и стал греть руки над паром — неуклюже намотанные на кисти тряпки почти не спасали от холода.
Он рассеянно следил за завихрениями коричневой воды. На холод возвращаться не хотелось. И тут вдруг на поверхности ручейка показался какой-то предмет. Течение ударило его о камень и понесло было дальше, но Кинкар нагнулся и подхватил его. Вылавливая свою находку, юноша чертыхнулся — здесь вода была куда горячее, чем ниже по течению. Но так или иначе, теперь он держал в руках предмет, вынесенный из чрева горы.
На первый взгляд, это была просто щепка земдолового дерева, свежий срез которой еще сохранил светло-желтый цвет. И все же она была необычна. Кто-то, развлекаясь, начал вырезать из нее фигурку, то ли пробуя остроту ножа, то ли просто желая скоротать долгий зимний вечер. В Стире Кинкар часто наблюдал людей за этим занятием. Щепка несла на себе пусть грубые, но безошибочно узнаваемые очертания сварда. Торчали закрученные летние рога, сбрасываемые на зиму, хорошо были видны сильные задние ноги и маленькие, стройные передние. Зверь был явно вырезан из дерева человеком, который не только имел художественные способности, но и хорошо знал свардов!