Но ведь щепка-то приплыла из-под земли! И никто из беглецов не имел к ней никакого отношения, в этом Кинкар был совершенно уверен. Так что же, строители замка нашли себе убежище под землей? Он вскочил на ноги и впился взглядом в скальную стенку, из-под которой вырывался поток. Может быть, на ней остались следы неведомого подземного охотника на свардов, вырезавшего фигурку из земдола?
История замка продолжала оставаться загадкой. Его мощные стены не несли на себе никаких следов штурма и разграбления, а на полях вокруг не встречались останки его защитников. А ведь Властители Неба говорили, что такой замок взять непросто, даже если применять их оружие. Они склонны были считать, что жители долины внезапно оказались поражены эпидемией какой-то болезни. Но и на болезнь это не очень походило. Все помещения замка, от самых укромных уголков верхних этажей сторожевых башен до хранивших мрачные тайны подвалов, выдолбленных в скале под фундаментами тех же башен, были совершенно пусты, если не считать толстого слоя пыли. Может, конечно, все жители крепости до единого и отправились на чумное кладбище, но зачем им понадобилось при этом прихватывать все свое имущество?
Кинкар перевернул щепку. Он держал в руках свидетельство чужой жизни в этой горной стране, хотя и неизвестно было, как долго путешествовала дощечка в мутной воде ручья. Было, правда, одно соображение, позволявшее предположить, что источник находится недалеко от места выхода потока на поверхность: здесь, у самой горы, вода была куда горячее, чем ниже по течению. И, может быть, как раз у этого родника и потерял неведомый скульптор свою работу.
Кинкар испытывал жгучее желание докопаться до разгадки. Но не зарываться же, в самом деле, в землю. Кинкар постоял еще немного и вылез из трещины, засунув находку в поясную сумку. На морозном воздухе ему сразу же стало зябко, ведь в расселине около горячего ручья было так тепло.
Он свистнул Воркен и тут же услышал ответ. Воркен сидела на склоне горы несколько ниже своего хозяина. Он начал продираться к ней, а она взмыла в воздух и стала подниматься вверх, кружа над заснеженным откосом. Кинкар вытащил оружие, доверенное ему лордом Дилланом при одном непременном условии: пускать его в ход только если уверен, что убьешь. Надо взять серебристую трубку в руку — вот так — и нажать указательным пальцем на кнопку. После этого жертва умирала, не издав ни единого звука, пораженная лучом смерти. Луч не оставлял никаких следов на теле убитого. Это не нравилось Кинкару; ему чудилось в этом что-то дурное — то ли дело честно нанести удар копьем или мечом. Но сейчас убить означало добыть пищу — и выжить; и это было важнее всяких предрассудков.